– Зачем? Я достаточно умен, чтобы понимать: такое образование разве что предоставит мне возможность спустя шесть лет помахать заветной корочкой перед лицом – или мордой – будущего работодателя.
Светлана Петровна тяжело вздохнула.
– Простите, что отнял у вас время, – сдержанно произнес Вадим. – Но, прошу вас, не отнимайте больше мое. Я могу идти?
– Иди, Данилов. Хотя… – остановила его Светлана Петровна, когда Вадим уже направился к двери. – Если ты собираешься пожертвовать своим будущим ради матери… Может, перестанешь по ночам гонять на мотоцикле с выключенными фарами? Ты же достаточно умен, чтобы понимать: твое везение, которое ты связываешь с заговором, не может продолжаться вечно.
Она протянула ему один из проспектов.
Вадим взял его и ответил раболепной улыбкой.
Глава 11. Лучший друг
Сквозь сон Мария услышала сигнал будильника и одновременно почувствовала сверлящую боль в районе диафрагмы. Если так будет продолжаться дальше, она станет первой в мире живой девушкой со сквозной дыркой в животе.
На потягивания в кровати не было времени. Ей предстояло мучительное занятие: выбор одежды. Что-то красивое и выразительное, но не настолько, чтобы Вадим принял это на свой счет. Голубые джинсы и…
…черная водолазка? Слишком мрачно.
…розовая блузка? Слишком празднично.
…серо-голубая рубашка? под цвет его глаз. Слишком прямолинейно.
Оказывается, ей нечего одеть. Впервые в жизни.
Из всех зол она выбрала алый пуловер с коротким рукавом. Слишком персиковый. Поэтому в качестве компенсации за чересчур броский цвет Мария заплела рыжие волосы в косу. В последний момент, критически осмотрев свое отражение, в качестве компенсации за чересчур блеклый вид она обмотала вокруг шеи зеленый шелковый платок.
Через час, сидя за своей партой, Мария пришла к выводу, что платок, пожалуй, лишний.
– Господи, что с тобой! Вечеринка в ночном клубе? Все сезоны «Секса в большом городе» в личной коллекции? – Ира бросила рюкзак на стул и села на край стола, положив ногу на ногу. Ее колготы апельсинового цвета слепили глаза.
Мария закрыла лицо ладонями.
– Я просто очень, очень не выспалась. Никаких приятных обстоятельств. Дурацкие сны – вот и все.
– Да уж… – Ира была то ли расстроена, то ли разочарована. Следующую фразу она добавила куда эмоциональнее: – Вадим в отличие от тебя выглядит бодро...
«…И как всегда сногсшибательно», – продолжила Мария, но ладони от лица не отняла. Она отлично знала, как он выглядит. А учитывая их дружбу, визуальный контакт только добавил бы головной боли.
– …и направляется прямо к нам, – закончила фразу Ира.
В отсутствии зрения обострился слух, и Мария четко уловила звук его шагов, который становился все громче, пока, наконец, не оборвался возле ее парты.
– Плохие сны, – Вадим не спрашивал – констатировал. – Тебе нужно взбодриться. Чай? Кофе? Горячий шоколад?
«Издевайся, издевайся!» – буркнула про себя Мария. Она знала, что в школьной столовой в лучшем случае продается тепленький приторный компот, но вслух сообщила:
– Горячий шоколад – как раз то, чего мне не хватает для полного счастья.
Сначала она подумала, что сошла с ума: запах, сладкий и густой, казался реальным до головокружения. Мария медленно опустила ладони. На парте стоял пластиковый стаканчик, над ним витала тонкая струйка пара.
– На табличке написано «горячий шоколад», хотя по консистенции больше напоминает какао, – едва сдерживая улыбку, сказал Вадим. Мария все еще смотрела на стаканчик. – Я, конечно, предпочел бы сохранить интригу, но рано или поздно ты все-таки заметишь, что в банке напротив установили автомат с напитками.
Мария, наконец, подняла голову и едва слышно прошептала:
– Спасибо.
Вадим галантно кивнул и пошел к своей парте. Подруги молча провели его взглядом.
– Что это было? Я попала в твой сон? – выходя из шока, спросила Ира.
Первым уроком был русский язык. Вениамин Вениаминович, суровый старичок с ленинской бородкой, вызвал к доске Подшибякина. Бяке преподаватель доставал едва ли до груди, чем то и дело вызывал в классе смешки. После продолжительной пытки Бяки, с трудом понимающего, чего от него хотят, учитель задал последний вопрос о сложноподчиненных предложениях с придательными обстоятельственными.
Бяка, который за последние двадцать минут и двух слов не связал, оживился:
– Вениамин Вениаминович! Если б я знал, я бы с удовольствием сказал. Честно. Вот вам истинный крест!
По классу пронесся дружный рогот.
Но преподаватель шутку не оценил: влепил Бяке двойку. Потом вытащил из портфеля стопку тетрадей, раскрыл верхнюю и вызвал Марию. Опасаться было нечего: сочинение по «Запискам охотника» Тургенева она писала от души. Ее волновало только то, что внезапное солнце предательски просачивалось сквозь тучи и щедро поливало ее рыжую косу. А с другой стороны… Она стянула резинку с волос, тряхнула головой и вышла к доске.