– Ваши мысли небезынтересны, – начал учитель и по тону его голоса стало ясно, что надвигается гроза. – Но то, как вы их выражаете, – никуда не годится! – Он тыкнул пальцем в ее тетрадь. – Что вы себе позволяете! Ставите двоеточие в одном предложении – дважды!
– То есть Веллеру можно, а мне нельзя? – неожиданно для самой себя спросила Мария.
Все лица в классе мгновенно повернулись к ней.
– Вы сравниваете себя с Веллером? – от ее наглости у старичка перехватило дыхание.
Вот сейчас стоило остановиться. Мария отчетливо это осознавала. Но в голове вертелась одна и та же мысль: «Сейчас я покажу тебе золотую рыбку, Вадим…»
– Более того: я разделяю однородные члены предложения запятыми, – Мария подняла указательный палец. – Как Пушкин!
В притихшем классе раздался смешок Вадима.
– Вам кажется, что это смешно! – взвился учитель. – Соловьева и Данилов – дневники на стол!
Едва Мария села за парту, как получила записку: «В тебе становится все больше золота и все меньше рыбки. P.S. Тебе очень идут распущенные волосы».
Мария взглянула на Вадима. Он сделал вид, что рассматривает потолок.
Маленький серебристый телефон, утопающий точно в центре белой подушки, напоминал драгоценность. Мария смотрела на него так долго, что, казалось, он скоро начнет летать по комнате. Это представлялось более вероятным, чем звонок от Вадима.
Перед сном она позвонила ему сама. Вадим ответил только на пятый гудок.
– Я хотела поблагодарить тебя за горячий шоколад, – как можно безразличнее произнесла Мария.
Молчание могло означать, что Вадим смотрит на часы.
– Вообще-то, ты уже это сделала. Еще в школе.
– А, ну да, тогда этот пункт вычеркиваем. – Мария выдержала паузу, как будто и в самом деле что-то вычеркивала. – У меня есть и другие варианты. Например: Вадим, извини, что иногда я веду себя так по-детски. Или: Вадим, давай доклад по биологии напишем вместе. Или…
– Мария, что ты творишь? – холодно спросил он.
«Я говорю тебе, как скучаю без тебя».
«Я стараюсь любыми способами услышать твой голос».
«Я заглушаю боль, которую ты поселил во мне, зная, что, положив трубку, я испытаю еще большую боль».
– Ничего, честно! – воодушевленно ответила Мария, удивляясь, как смогла выжать из себя столько энтузиазма. – Мне пора. До завтра. Спокойной ночи.
Она сбросила вызов.
Выдохнула.
– Мария, ну ты и… – Но вслух сказала не то, что вертелось у нее на языке: – Ну, ты и даешь! Просто друзья, помнишь? Сама под этим подписалась.
Она рухнула на кровать и накрыла голову подушкой, скрываясь от назойливого электрического света. «Почему у всех… – Настойчивое жужжание не давало погрузиться в мысли. – А у тебя…» – опять жужжание. Она вынырнула из-под подушки и замерла, не веря своим глазам: дисплей телефона высвечивал ее самое любимое имя.
Когда Мария нажала кнопку вызова, Вадим уже был в бешенстве.
– Если хочешь поговорить, зачем бросаешь трубку? а потом не поднимаешь?! – Интонация была такой, словно вместо «зачем» он очень хотел сказать «какого черта».
Мария ошарашено молчала. Вадим заставил себя снизить тон.
– Пожалуйста, обещай, что сейчас же ляжешь спать и будешь думать только о приятном.
– Обещаю попробовать, – уточнила Мария.
– Обещай!
– Ладно, обещаю.
– И тебе спокойной ночи, – все еще раздраженно произнес Вадим и сбросил вызов.
Мария почистила зубы, переоделась и залезла под одеяло. «Думать только о приятном? Легко!» И она стала бережно, один за другим, вытаскивать из памяти любимые образы: Вадим, обняв ее за плечи, выводит из вагона; Вадим, касаясь стекла, рассматривает книжные стеллажи; Вадим любуется озером, пока ветер тормошит его волосы, Вадим…
Он позвонил ей в пять утра и произнес всего одно слово: «Спускайся».
Вадим ждал ее у подъезда, уставший и мрачный. На нем была лишь спортивная куртка, легкие штаны и кроссовки – словно во время пробежки ему пришлось внезапно поменять планы.
– Пойдем, – сказал Вадим тоном, не принимающим возражений.