Она любит его.
Вадим сделал глубокий вход и медленно выцедил воздух. Он улыбался. Впервые любовь девушки казалась ему ни бременем, ни помехой, ни призом. Любовь Марии была подарком. Да, подарок – верное слово. Ведь Мария ничего не просила взамен.
Его размышления прервал шум машины, и вскоре ночной воздух разрезал свет фар.
Джип высадил Еву – и укатил.
– И что ты здесь делаешь в такое время? – Ева взглянула на изящные часики. Раньше таких часов в нее было. Вероятно, подарок-извинение от Директора.
– Давно не видел тебя в школе.
– Не начинай, папочка, – простонала Ева.
– Выпускной класс как никак.
– Вы с моей мамой – прям система Dolby Surround!
– Ив, не встречайся с ним.
– Боже! – Ева закатила глаза.
– Ты повторяешь историю своей матери, как под копирку. Богатый и красивый окажется трусом и подлецом. После пышной свадьбы на зависть подружкам он начет поколачивать тебя, даже когда твой живот заметно округлиться. А потом свалит, оставив тебя с ребенком, одних, без денег. Ты будешь работать сменщицей на заводе, всю оставшуюся жизнь тратя на то, чтобы прокормить дочку. Нет, твоя история будет еще более жалкой – ведь он уже тебя ударил!
– Зачем ты говоришь это! – в лицо ему закричала Ева. – Я тоже хочу быть счастливой! Вот и все! – ее глаза зло и влажно блестели.
– Иди ко мне, – Вадим похлопал по сидению рядом с собой. Ева не двинулась с места. – Ив, ну, давай, упрямая…
Ева все еще стояла, глядя на асфальт. Потом вздохнула – и пошла к мотоциклу.
– Можешь обижаться на меня, сколько хочешь, – начал Вадим, обняв ее, – но ты должна пообещать, что бросишь Директора. А мы подыщем тебе партию получше. Обещаешь?..
Глава 17. День рождения
«Сегодня мой день рождения!» Это было первое, о чем подумала Мария, когда в ее сон пробрался звонок будильника. В коем-то веке волнительная завязь под ложечкой не касалась Вадима – в локальном смысле: потому как на самом деле он был неотъемлемой частью всего, что с ней происходило.
Мария сладко потянулась, включила свет – и ошарашено замерла. Через всю комнату тянулась гирлянда разноцветных воздушных шаров. Она начиналась от двери, проходила над окном, книжными полками и заканчивалась у шкафа, скрывая что-то на вешалке.
– Это мы с мамой придумали. А папа профинансировал, – заглядывая в детскую, сообщила Анюта. – Она посмотрела на шкаф. – О! Кое-кто еще кое-чего не видел!
Мария вскочила с кровати и отвела ладонью гирлянду. На вешалке висело платье – наверняка, сшитое мамиными руками. В неярком свете лапы было заметно, как тепло и нежно переливается изумрудный шелк.
В следующую минуту Мария уже крутилась перед зеркалом. Платье легкой волной приподнималась – и мягко опустилось чуть выше колен. Изумительно красиво. Сейчас любая Ева кусала бы себе локти.
До идеального образа не хватало лишь самой малости. Мария распустила косу – волосы растрепанными волнами упали на плечи. Теперь она как две капли воды походила на ту шикарную куклу Барби, которую прислал ей неизвестный отправитель.
– А теперь мой главный подарок! – Анечка развернула плакат, на котором было нарисовано что-то большое и коричневое. Мария изумленно опустила расческу. – Это лошадь, – серьезным тоном пояснила художница. – Целый месяц непосильного труда. Авторская работа. Конечно, можно было бы аккуратно срисовать, но мне хотелось… – Ее прервал звонок в дверь.
– С ума сойти! – только и смогла произнести именинница, когда посыльный передал ей охапку ромашек. На карточке было написано всего две буквы «В» и «Ш».
Мария зарылась лицом в цветы и, замирая от счастья, подумала, что до этого дня ей никто не дарил таких огромных букетов. Даже папа.
С какой стороны ни глянь, день был особенным. Мария за все утро ни разу не поругалась с Анечкой. И решила испечь торт.
Перечитав рецепт, она бросила дополнительную щепотку желатина в теплую воду, решив, что в данной ситуации перебор лучше, чем недобор. Это же как надо любить людей, чтобы написать: растворите десять граммов, если в упаковке – все пятьдесят! И что ей было делать? Разделить желатин на пять порций? Найти сверхчувствительные весы?
Она раздраженно отодвинула кастрюльку с жидкостью и стала снова перемешивать крем в миске – просто, чтобы еще раз не удержаться и лизнуть белую пенку. Но не успела Мария поднести лопатку ко рту, как раздался заливистый звонок в дверь.