– Не заслоняй мне свет, – буркнула Мария и стала размашистыми движениями рисовать розовую траву.
Вадим, словно сдаваясь, поднял руки.
– Прости, – в его голосе послышалось разочарование.
Он спрыгнул со стола и, засунув руки в карманы, направился к своей парте.
Мария отложила фломастер. Она не давала эмоциям выйти наружу, поэтому гнев, запрятанный глубоко внутри, вызывал ощущение слабой ноющей боли. А ей-то казалось, что быть невидимкой просто – особенно, если в параллели полно других невидимок.
В серой массе выпускников мерцало лишь две «звезды». Одна из них – Ева Сапач, стереотипная блондинка с замашками кинодивы. С ней Мария встретилась взглядом лишь однажды, но этого оказалось достаточно, чтобы понять – подругами им не стать.
Второй «звездой» был сам Вадим – темная лошадка с задатками отличника и манерами разгильдяя. Весь класс, включая Иру, буквально бегал у него на поводу. Похоже, в этой стае не хватало только одной головы… Мария тайком взглянула на Вадима. Он горячо обсуждал с приятелем футбольный матч. «Сергей Кушанов! Вратарь школьной команды», – с готовностью подсказала Ира. Ну что ж, пусть этот яркоглазый продолжит выполнять свои царские функции, а Мария останется серой мышкой. Кому в свите нужны несговорчивые девушки-середнячки?
Если не считать этой стычки с Вадимом, первый учебный день прошел спокойно.
Когда после уроков Мария вышла на улицу, тетин «Гольф» канареечного цвета уже стоял на парковке. Сама Марта бродила вдоль парка по другую сторону дороги, ее красное пальто то терялось в яркой листве кустов, то вспыхивало на фоне черных стволов деревьев. Десять шагов вправо – десять шагов влево. Тетя курсировала по этому маршруту, как минимум, несколько минут – пока Мария шла от школы до машины. Похоже, обязательный, но явно скучный разговор по телефону ей порядком надоел.
Тетя не умела говорить «нет» – и компенсировала эту слабость тем, что не торопилась говорить «да» – тяжелое испытание для неподготовленного собеседника. У племянницы была другая крайность – ее слова часто опережали мысли. Только куда это качество подевалось сегодня, когда к ней подошел Вадим? Не было ни слов, ни мыслей, лишь два одинаково сильных желания: уйти и остаться.
Пока в салоне «Гольфа» потеплело, Мария успела замерзнуть окончательно. Она спрятала ладони в рукава кофты и отвернулась к окну. Случайное солнце золотило пестрые клены, время от времени они расступались, пропуская тропинки к озеру почти такого же насыщенного, серо-голубого цвета, как небо. Потом деревья стали редеть, блеснула крыша спортивного комплекса, и замелькали дома Весенней улицы.
Марта посмотрела на племянницу и, вздохнув, перевела взгляд на дорогу.
– Могла бы просто попросить ключи от машины.
– Я не боюсь холода, – поспешно возразила Мария. – И я не хотела мешать твоему увлекательному разговору.
Марта снова вздохнула.
– Мирослав сделал мне предложение.
– По телефону?!
Сам факт предложения как раз удивления не вызывал. Директор местной библиотеки влюбился в Марту лет пять назад, когда она, тогда еще жительница Нижнего Новгорода, приехала читать доклад по технологии обслуживания индивидуальных информационных запросов – или что-то вроде того. Мирослав весь день не мог отвести взгляд от изумрудных глаз молодой научной сотрудницы, а вечером, провожая ее на поезд, предложил должность заместителя директора библиотеки. Через пару дней Марта уже осматривала свой новый кабинет.
– Это была его третья – и последняя – попытка. Он звонил из аэропорта.
Некоторое время Мария вглядывалась в тетино лицо, пытаясь различить хотя бы тень сожаления, но Марта спокойно смотрела вперед, чуть щурясь, когда солнце падало ей в глаза.
– И почему ты не согласилась? – осторожно спросила Мария.
– Я считаю, что предложение – не повод выходить замуж, – грустно улыбнулась тетя.
В этом «новая» Марта напоминала «старую», времен Нижнего Новгорода: они обе никогда не позволяли собой манипулировать – в отличие от племянницы. Мария расстроено уставилась в окно – и в тот же миг расплылась в улыбке:
– Папа приехал!
Этот рабочий кабинет Марта ласково называла детской. Стоило открыть дверь, и взгляд упирался в стену, каждый сантиметр которой был заставлен книгами. Потом внимание привлекал широкий дубовый стол и уютное, протертое на подлокотниках, кресло. В последнюю очередь на глаза попадались диван и небольшой шкаф в противоположном углу детской.