Оказалось, папе предложили работу, а фактически – новую жизнь: с огромными заработками, крутой тачкой, личным водителем и квартирой – в Осло. Он упрашивал маму переехать вместе с ним, но она не согласилась. Причин было миллион, а самая главная – ее родители, совсем старички. Она не могла их оставить. А папа нас оставить мог. Сказал, что в Южном приятно проводить отпуск, но жить здесь – словно медленно умирать. Как будто он раньше этого не знал! В общем, он уехал.
Я ждал его несколько месяцев. Часами торчал у окна или сидел на скамейке возле дома, или ходил на железнодорожную станцию. Однажды мне приснился сон, что он стоит у подъезда и зовет меня. Я вылетел на балкон в пижаме, босиком. А там – снег, минус двадцать… Отца, конечно, не было, а воспаление легких я подхватил, даже в больницу загремел. «Вот, – думал я, – здорово! Сын впервые попал в больницу, теперь папа точно приедет!» В том же духе прошел почти год…
Отец учил меня, если чего-то очень сильно хотеть, если в это верить и не сдаваться – твое желание обязательно сбудется. Я очень сильно хотел. Я верил и не сдавался – но мое желание не сбылось. У меня больше не было отца. Когда я думал об этом, то испытывал физическую боль. Но стоило однажды произнести эту фразу вслух, как все стало на свои места. У меня началась новая жизнь – совсем непохожая на прежнюю. Жизнь, в которой были только мама и я.
Когда через год он сказал, что заедет к нам на выходные, я ответил, что больше не хочу его видеть. Что для меня он умер. Тогда я разговаривал с ним в последний раз. Он звонил и приезжал, построил этот дурацкий комплекс, даже предлагал маме отпустить меня с ним в Осло. То есть маму должен был бросить еще и я… Он до сих пор так и не понял, что есть вещи, которые невозможно простить. Вот такая история… О чем мне еще рассказать?
Вадим поднял взгляд на Марию. Она по-прежнему неподвижно сидела в кресле, зажав кружку в ладонях – словно хотела согреться. Как же это было непросто: спрашивать о чем-то после такого монолога. Образ десятилетнего Вадима, стоящего босиком на балконе, не выходил из головы.
Мария сделала маленький глоток. Горячий шоколад уже стал холодным.
– Адлер, Лакан и Осгуд, которых ты брал почитать в библиотеке.
– Книжки по психологии – это мое увлечение. Книги и мотоцикл. Они как раз и помогли мне снова придти в себя.
– И то, как ты все подмечаешь…
– Вижу жизнь, как под микроскопом? Я просто внимательный, – улыбнулся Вадим. – Быть внимательным – очень увлекательное занятие. Глядя на человека, анализируя его поведение, слова, жесты, мимику, можно с высокой долей вероятности определить, что он чувствует и на что способен. Только для этого нужно уметь видеть глазами.
– А чем смотрят другие? – осторожно спросила Мария.
– Смотреть и видеть – разные вещи. Большинство людей – невнимательны, нелюбопытны и ленивы, им просто не хочется знать, с кем они имеют дело. Но есть люди, которые умеют видеть. Ты тоже умеешь, но, в отличие от меня, видишь сердцем, а не глазами. Понимаешь?
– Не совсем, – точнее, Мария совсем не понимала.
Вадим взял ее руки в свои.
– В твоем мире оболочка не имеет значения, – терпеливо продолжил он. – Ты словно проникаешь сквозь нее – заглядываешь сразу в душу, смотришь сердцем, а не глазами. Поэтому видишь намного больше, чем другие – и намного меньше. Ты моментально докапываешься до сути, но пропускаешь то, что происходит у тебя под носом. Возьмем, к примеру, Антона. Он вовсе не склонен заводить романы со своими подопечными. Это ты увидела. Но не учла одно обстоятельство – себя. Что-то в тебе его зацепило – возможно, что-то очевидное, или то, о чем мы никогда не узнаем, но факт остается фактом: ты его привлекла. Обстоятельства заставляют людей делать то, на что они, в общем, не способны… Все! Теперь я перед тобой чист.
– В смысле? – Мария прищурила глаза.
– В смысле – я только что из душа, – Вадим едва сдерживал улыбку.
Мария зарылась пальцами в его волосы.
– Не ерничей!
На этот раз Вадим ничего не ответил. О чем он думал теперь, когда доверился Марии? Или ни о чем не думал, концентрировался на убаюкивающем тепле ее рук, накрывающих его голову? Вадим выглядел задумчивым и немного отстраненным, возможно, ему хотелось побыть в тишине, но, учитывая, что количество пунктов в списке вопросов Марии приближалось к миллиону, она не могла терять ни минуты.