Мария навались на шкаф плечом – дверца поддалась и закрылась. Удивительно, но в этот шкаф вместилась почти все вещи, которые обычно усыпали комнату. Теперь детская опять напоминала кабинет. Если не считать творческого бардака на столе и маленького рыжего медвежонка в изголовье кровати – подарок папы.
Мама могла влюбиться только в такого человека – удачный бизнесмен с крепкими нервами и стальной хваткой, который приехал из командировки в Москву, где можно купить, что угодно, и привез дочке «самого красивого плюшевого медвежонка на свете». Он был уверен, этот подарок – сама Мария в игрушечном воплощении: такой же маленький, милый и беззащитный комочек. Родителям всегда трудно смириться, что их дети выросли.
Сегодня во время шахматной партии отец долго собирался духом, прежде чем беспечно спросил:
– И как зовут твоего парня?
За час до этого они вынесли на крышу складные пластиковые стулья и картонный ящик. На ящике, перевернутом вверх дном, свободно разместились игральная доска, а также тарелка с пирожками, термос с земляничным чаем и чашки.
Мария уверенно ворвалась в игру – со смелыми идеями и хитрыми ловушками, но вскоре азарт угас, и к концу первого часа она проворонила ладью.
– У нас с тобой идеальное сочетание: ты – мозг, я – эмоции, – сказала она в качестве оправдания, рассеянно глядя на доску.
И вот тогда папа задал свой каверзный вопрос о парне.
– Ты все время думаешь о ком-то, – пояснил отец. – А мне тоже когда-то было семнадцать – потому я знаю, что означает этот взгляд.
Мария откусила кусочек окоченевшего пирожка и смахнула с колена крошки. Голуби набросились на них с яростным воркованием.
– Ладно, – скрывать ей все равно было нечего. – Я действительно думала о парне. Но у нас с ним не сочетание, а скорее, вычитание. Мы общались всего три раза, и, на самом деле, общением назвать это крайне сложно, – Мария сделала паузу – на случай, если ответ засчитается, но папа, напротив, с интересом ждал продолжения, – его зовут Вадим. Он учится со мной в одном классе. И ездит на мотоцикле, – на этом ее информированность иссякла.
– Возможно, в нем есть что-то особенное, – подсказал папа.
Мария посмотрела на отца в упор.
– Вряд ли.
– Он красивый?
– Не обратила внимания.
Несколько секунд они молча испытывали друг друга взглядами. Потом папа безапелляционным движением поменял ее ферзя на свою ладью.
– Ничья, – и в уголках его глаз появились тонкие «улыбчивые» морщинки.
* * *
Воровато оглядываясь, Вадим постучал в приоткрытую дверь секретариата.
– Да… Войдите… – раздалось вперемешку с клацаньем по клавиатуре.
Вадим выставил в дверную щель руку с букетом алых тюльпанов, дождался, когда стихнет клацанье – и только тогда вошел в кабинет.
– Данилов! – заулыбалась молоденькая секретарша, пытаясь скрыть кривые зубы.
Она приняла букет и словно между делом сняла очки, которые жутко ей не шли.
– Это ж столько денег! – она зарылась лицом в букет.
Информацию, которую собирался получить Вадим, стоила для него куда дороже.
– Любовь Вениаминовна… – Вадим присел на край стола.
– Просто Люба… – поправила его секретарша.
«Просто Люба – весьма точное ее описание», – подумал Вадим, а вслух произнес:
– Одному моему другу нужна помощь. Я бы и не взялся тревожить вас по такому делу, если бы не любовь… В смысле, мой друг влюбился по уши, а девчонка, она новенькая, жуткая недотрога. Мой друг, – он сделала акцент на последних словах, – едва ли не на коленях умолял меня выяснить о ней хоть что-нибудь. И когда он произнес слово «любовь» – я сразу подумал о вас. Любовь Вениаминовна! Люба! – Вадим приложил руку к сердцу – и в этот момент у него промелькнула мысль, не переигрывает ли он. – Помогите! Дайте хотя бы одним глазком взглянуть на минутку оставленную без присмотра папку с личным делом Марии Соловьевой.
Просто Люба замялась – для приличия. Потом, покачивая бедрами в узкой канцелярской юбке, подошла к стеллажу с папками и, приблизив к ним подслеповатые глаза, стала водить пальцем по корешкам папок.
Через пару минут Вадим уже знал все, что ему требовалось.
Глава 4. Происшествие
Две недели спустя Марта разбудила племянницу еще до рассвета.
– Потоп?.. Пожар?.. – едва шевеля губами, спросила Мария.