Милый, ранимый, заботливый – до сумасшествия.
Мария стала под душ, вода брызгами упала на лицо. Теплыми, как руки Вадима. Как его улыбка. Как вчерашний вечер.
…После происшествия со Светофором было решено отменить ночную прогулку, и остаток дня провести дома. Сначала они просто разговаривали – на кухне, полушепотом, всерьез. Затем – в ее комнате, смеясь и перебивая друг друга, – но так и не наговорились. Потом Мария, настроенная на откровения нежным светом настенной лампы, решилась почитать свои стихи.
Она сидела на ковре, сжимая в руках блокнот, и время от времени поднимала глаза на Вадима, словно хотела убедиться, что он не растворился в наполненном тенями воздухе. Потому что в такие чарующие, самые лучшие моменты, ощущение зыбкости, нереальности происходящего наиболее сильное. А Вадим лежал рядом, подперев голову рукой, и смотрел на Марию так, словно влюблялся заново. Потом она замолчала, листая страницы в поисках еще одного любимого стихотворения, и Вадим сам стал читать те, которые ему запомнились. Облаченные в его волшебный голос, стихи звучали, как послания из прежних веков, сочиненные какой-нибудь великой, но до сих пор неизвестной герцогиней. А потом у Марии поднялась температура, и Вадим отправился готовить чай с медом.
Он вернулся через пару минут с большой кружкой, над которой скользил кружевной дымок, поставил ее на тумбочку у кровати – в лужицу оранжевого света, а сам удобно расположился в кресле на границе полутени и тени.
– У меня есть маленькое, но важное желание, – сделав последний глоток, Мария уютно свернулась в клубок и закрыла глаза. – Пожалуйста, почитай мне что-нибудь перед сном.
Вадим, скользнув взглядом по стеллажу, выбрал книгу.
– «Вечера на хуторе близ Диканьки», – озвучил он и сел на край кровати.
Его голос, родной и любимый, убаюкивал, и Мария, уже не в состоянии отличить фантазии от сна, видела, как едет на возе, запряженном двумя белыми волами. В ее волосы вплетены длинные синие и красные ленты. В руках она держит букет полевых цветов. А Вадим в белой свитке стоит на мосту над широкой рекой, отражающей синее небо и зеленые леса, и смотрит ей в глаза огненным взглядом.
Мария опустилась на борт бассейна и свесила ноги. Холодная вода неприятно коснулась кожи. Плавать уже не хотелось. Другое дело сидеть вот так, в полном одиночестве, в полной тишине и наблюдать за бликами, которые причудливыми узорами расползались по потолку…
Непозволительная трата времени.
Надо настроиться, вспомнить, как легко скользит по коже вода, как приятно отзываются на прохладное сопротивление мышцы… Мария уже взялась за перила, как со стороны мужской раздевалки раздалось:
– «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты».
Мария медленно выпрямилась. Светофор двинулся к ней.
– Все так просто! Мне даже не пришлось ничего придумывать – я лишь пришел на тренировку… Ну, и дежурного позвал к телефону.
Так вот как Шикунец оказался в этом городе: приехал на соревнования. Вполне закономерно – он же хороший пловец. Когда-то именно с плавания и началось их общение.
Вадим ее не пощадит.
И правильно сделает: из всех мест, где Мария могла оказаться сегодня утром – включая собственную кровать – она выбрала именно бассейн.
Светофор подошел к ней и окинул взглядом с головы до ног.
– Давно мы… не плавали вместе.
Мария мысленно порадовалась, что надевает на тренировки закрытый купальник.
– В тот единственный раз, когда мы плавали вместе, я у тебя выиграла, – не удержалась она, хотя только что обещала себе быть внимательной и не поддаваться на провокации.
Светофор рассмеялся.
– Предлагаешь реванш?
Мария, уже ругая себя за то, что ввязалась в разговор, взялась за перила.
– Малышка, ну куда ты собралась?
Вопрос прозвучало миролюбиво и весело, но в следующее мгновение Светофор схватил Марию за плечо и рывком притянул к себе. Она врезалась носом в острый подбородок – и замерла, чтобы предотвратить более сильную боль: Шикунец, цепко сжав запястье, закрутил ей руку за спину.
– Понимаю, – оглядываясь, прошептал он, – ты предпочитаешь отношения на расстоянии, зато так нравится мне. Теперь ты такая… уступчивая, – Светофор наклонился к ее уху, и от резкого запаха мятной жевательной резинки Марии стало не по себе. – Может, так и будем общаться впредь?
Не дожидаясь ответа, Шикунец отступил, и Мария принялась растирать поврежденное плечо. Как больно!.. К счастью, пострадала только левая рука. Мария размахнулась и, не обращая внимания на рев черной кошки, со всей силы влепила Светофору пощечину. Потом удостоверялась, что на его щеке остался след, и прыгнула в бассейн.