В голове не укладывалось: как получилось, что два парня, которые несколько лет даже не общались друг с другом, оказались настолько похожими? Что-то было в этом странное, неправильное… Мария потянулась за одеялом, которое Женя предусмотрительно положил рядом.
Цыган примирительно протянул кружку.
– Какао нет, зато есть зеленый чай.
Чего и стоило ожидать. Жизнь перестала потворствовать ее желаниям. Нет какао – соглашайся на чай. Нет Вадима… Мария нахмурилась. Нужно вышвырнуть эти мысли из головы. Вадим есть. Иначе бы ей не пришлось сидеть здесь в поисках ответа. Вадим есть. Просто с ним что-то происходит. И Женя – раз он до сих пор не отправил ее домой – скоро объяснит, в чем дело, не зря же в нем течет цыганская кровь.
– Ждешь, пока допью чай? – отвечая на вопросительный взгляд, Мария приподняла кружку. – Ну, может, тебе нужно погадать на чайной гуще…
– И так ясно, что у тебя большие неприятности. – Женя сел напротив. Он выглядел неправдоподобно серьезным. – Я понял это еще в твой день рождения, когда увидел Вадима, выходящего из нашего подъезда. Квартир, конечно, в подъезде много, но только ты, такая безумно влюбленная, встречалась с парнем по имени Вадим. – Цыган скользнул по Марии взглядом и машинально подтянул одеяло выше, укутывая ей плечи.
– Я знаю Вадима лет с шести, когда родители привели нас в секцию по плаванию. Мы как-то сразу сошлись: у него всегда была тысяча идей, чем заняться, а я с удовольствием в его затеях участвовал. К тому же отец у него был высший: брал нас на рыбалку, водил в походы, учил играть в волейбол. Я даже завидовал немного. Мой с работы приходил злой, как черт. Пока стакан не выпьет – к нему не подойти. В общем, все это продолжалось, пока Вадиму не стукнуло десять. Через день после дня рождения, его отец уехал. Он и раньше частенько уезжал, но в тот раз – навсегда. Сначала Вадим думал, что отец вернется, просто ходил тусклый – ждал. А потом словно… оледенел что ли. Закрылся в себе. Стал плохо учиться. Все свободное время сидел в папином гараже и читал книги. Сперва художку, а потом подсел на психологию и манипулирование. Вадим вбил себе в голову, что, знай он все эти примочки, смог бы заставить отца остаться. Зато это увлечение вернуло его к жизни. Он поправил оценки, собрал свой первый мопед, мне начал звонить. Я тогда его поддержал, даже сам стал читать, что он приносил. Но через год энтузиазм у меня пропал. Вадим считает, мне не хватило злости. Наверное, так и есть. Для него эти книги стали смыслом жизни, а у меня нет ни масштабных трагедий, ни амбиций.
Женя сел рядом с ней, словно надеясь, что вблизи слова будут звучать убедительней.
– Только было еще кое-то. Предчувствие – сильное, до головокружения. То, что делал Вадим, казалось безобидным манипулированием, но я был почти уверен: ничем хорошим это не кончится. И я отошел в сторону. Надо сказать, он с легкостью меня отпустил.
Мария стала нервно грызть ноготь. История, наконец, обрела связь с реальностью.
Вадим манипулирует людьми.
Моделирует ситуации.
Ставит эксперименты.
Эксперимент.
– Вадим… использовал меня… для своих опытов? – спотыкаясь через слово, спросила Мария.
Женя медлил.
– Думаю, да. По крайней мере, время от времени.
Мария обессилено закрыла глаза. Женя по-отечески погладил ее по голове.
– Ты же не сказки пришла слушать, правда? Я собираюсь быть предельно откровенным.
Цыган старался вести себя терпеливо и мягко – слишком терпеливо и слишком мягко. Не выдержав, Мария вынырнула из-под его руки.
– Ну, вот, я опять это чувствую! Как с Вадимом. Бессмысленность побега. Словно я хочу прямо сейчас уйти, но понимаю, что ничего не выйдет – ты все равно меня остановишь.
В коридоре скрипнул шкаф. Женя насторожился. Он молчал до тех пор, пока вслед за шорохом одежды не прозвучал щелчок захлопнутой двери.
– Родители снова поссорились. Думают, не замечу, – бесцветным тоном произнес Цыган, прислушиваясь к шагам на лестничной клетке. – Я не буду тебя держать.
Мария медлила, связывая нити разговора.