Мария промакнула лицо, мысленно радуясь, что не пользуется косметикой.
Дверь открылась, и в туалет, живо обсуждая происшествие, вошли две старшеклассницы. Увидев Вадима, они хохотнули и вышли.
– Пойдем, посмотрим, как Ира, – сказал он.
Возле импровизированных носилок суетился директор. Когда Иру понесли в школу, он попросил Вадима дождаться врачей скорой помощи. Вадим придержал Марию за рукав: «Останься со мной».
Толпа схлынула, а они все еще продолжали стоять рядом: недостаточно близко, чтобы потребность отстраниться была очевидной – и недостаточно далеко, чтобы Мария не чувствовала обескураживающего магнетизма Вадима. Пытаясь отвлечься, она стала рассматривать тяжелые сизые облака, махровые верхушки елок, голубей, планирующих над дорогой.
– Мария... – Вадим повернулся – и она отпрянула, слишком быстро, чтобы связь между действиями не была очевидна.
– Ты боишься меня? – в его голосе прозвучало недоумение.
– Нет, – Мария ощутила, как кровь снова прилила к щекам.
– Нет? – Вадим склонил голову на бок.
Он был слишком близок к правде, и Мария ляпнула первое, что пришло в голову:
– Говорят, ты связан с криминалом.
Его бровь приподнялась.
– И ты в это веришь?
Мария отвела взгляд.
– Я не хочу неприятностей.
Вадим вдохнул, чтобы ответить, но не произнес ни слова. Прошла вечность, прежде чем он сказал:
– Тогда, возможно, тебе не стоит пропускать математику.
И Мария, не колеблясь, ушла.
Хотя ей показалось – что снова сбежала.
К вечеру потеплело, и лед, смешанный с песком, превратился в грязь. С деревьев капало, словно прошел ливень. Промокшая насквозь, Мария два часа продежурила у больницы с букетом алых астр, дожидаясь, пока уйдут Ирины родители. Через окно на первом этаже она видела, как высокая черноволосая женщина и грузный мужчина с добродушной улыбкой по очереди гладили дочку по голове, сжимали ее ладонь, поправляли одеяло. Ира слабо реагировала на заботу. «Это из-за меня», – думала Мария. Она понимала, что ее вина косвенная, но также она понимала, почему Ира задержалась на том злосчастном крыльце.
За десять минут до окончания времени посещений, Мария вошла в палату – и к чувству вины добавилось безмерное чувство жалости. Шесть человек помещалось в крошечной комнате, пропахшей липким больничным запахом. Ира уже спала – серое лицо на застиранной наволочке, бледные сухие губы, тонкие руки поверх одеяла. Мария вышла из палаты, едва справляясь с комком слез в горле, и опустилась в инвалидное кресло, оставленное возле двери. Лицо Иры по-прежнему стояло перед глазами.
Сначала Мария почувствовала чужое присутствие, и только потом, подняв голову, увидела Вадима. Он присел на корточки рядом с креслом.
– Мне даже не разрешили оставить цветы… – только и смогла произнести Мария.
Вадим скользнул взглядом по столу дежурной медсестры, на котором лежали алые астры.
– Это больничные правила, – мягко возразил он и, подумав, добавил: – Но их можно обойти.
Он подошел к медсестре, миловидной шатенке лет двадцати пяти, и облокотился о стойку. Поздоровался. Улыбнулся. На несколько секунд Мария отвела взгляд – Вадим заигрывал с другой девушкой, и вдруг это стало ей небезразлично.
Медсестра встрепенулась, засуетилась, сделала телефонный звонок. Проходя мимо Марии, она произнесла что-то неразборчиво-дружелюбное и юркнула в Ирину палату.
– Что происходит?.. – спросила Мария, но Вадим уже тащил ее к выходу.
Главная дверь оказалась заперта, и, прежде чем выбраться на улицу, им пришлось поплутать по пустым коридорам с трещащими белыми лампами. Вадим подвел Марию к окну, слабо освещенному электрическим светом. Она не поверила своим глазам: на Ириной тумбочке стояла стеклянная банка с астрами. Рядом, на подоконнике, санитар устанавливал маленький телевизор.
– Как тебе удалось?! – восхищенно прошептала Мария, натягивая на замерзшие ладони рукава вязаной кофты.
– Просто спросил у медсестры, не волнуется ли персонал больницы, общаясь со «звездой», – и указал на тебя. Сказал, ты снимаешься в новом сезоне «Отвязных старшеклассниц», и у моей сестренки на стене висит постер с твоим портретом.
– У твоей сестры висит постер с героиней сериала? – улыбаясь, переспросила Мария.