– Но... но у нас есть акционеры, – позволил себе возразить Нисон. – Люди, перед которыми мы отвечаем. Они никогда не позволят все это...
– Шлите их ко мне, – предложил Оуэн Дезсталкер. – Я сумею их убедить. У кого-нибудь еще есть что сказать? Нет?
Отлично. Вы быстро учитесь. Отныне вы, шестеро задниц, будете выполнять мои инструкции с точностью до буквы или я вас наизнанку выверну. Медленно. Это ясно?
Все они энергично закивали, а Оуэн повернулся к ним спиной и зашагал по улице. Он все еще ощущал силу, дарованную ему Лабиринтом, обернутую вокруг него, как удобный плащ. Лабиринт изменил его, и он еще сам до конца не понимал как, но сила была реальной, и он упивался ею. Он чувствовал, что может совершить что угодно, если направит на это свой разум. И это было прекрасное ощущение – способность делать то что нужно таким простым и прямым способом.
– Ты осознаешь, – спросил Оз, – что двигаешься в неверном направлении, если хочешь направиться обратно в центр города?
– Заткнись, Оз. Я осуществляю драматический уход. Он решил, что должен пойти в номера, которые были для них заказаны, и посмотреть, как там Хэйзел и Джон Сильвер. Ему не терпелось увидеть лицо представителя службы безопасности, когда он скажет ему, что сотворил с Дворцом Гильдий. Кто знает, это может даже на Хэйзел произвести впечатление – хоть и слабое. Она его беспокоила. Несмотря на новую внутреннюю силу, он все еще не мог почувствовать ее присутствие с помощью их ментальной связи. Кроме того, ему хотелось поговорить с Хэйзел об этой новой силе и о том, что это за ощущение. Возможно, у Хэйзел она тоже есть. Им нужно так много обсудить. Оуэн Дезсталкер шагал по улицам Мистпорта, и клубящиеся туманы сами расступались с его пути.
Хэйзел д'Арк и Джон Сильвер, старые мошенники и еще более старые друзья, сидели по бокам горящего камина, потягивали горячий шоколад из пупырчатых фарфоровых кружек и глядели на небольшой фиал черной Крови, стоявший рядом на столе. Он был очень обыкновенным с виду, но ведь по-настоящему опасные вещи никогда такими не выглядят. Оба они знали, что он может сделать как с ними, так и для них, и то, что они колебались, было признаком их силы воли. Кровь Вампиров, синтетическая плазма искусственных людей. Всего несколько капель давали обычному человеку силу, быстроту и уверенность. До тех пор, пока человек ее принимал. Кровь давала человеку ощущение удивительной бодрости и оживления, будто нормальный мир был всего лишь зловещим, серым, удручающим ночным кошмаром, от которого человеку удалось пробудиться. Конечно, эффект был недолгим, и постепенно для его достижения нужны были все большие дозы. И медленно, от дозы к дозе, Кровь сжигала человека изнутри. Она была создана, чтобы возвращать к жизни мертвых Вампиров и делать их суперменами. Никогда не предполагалось ее сосуществование с обычным человеческим организмом.
Но люди желали ее, нуждались в ней, дрались и убивали из-за нее, и потому всегда находились те, кто был готов синтезировать и продавать ее – за соответствующую цену. Особенно на такой планете, как Мист.
– Это действительно очень просто, – говорил Сильвер. – Как шеф службы безопасности космопорта, я имею доступ ко всей конфискованной на улицах Крови. А поскольку я контролирую все компьютерные записи, никто не заметит, если пару капель иногда сэкономлю – для себя и нескольких особо близких друзей. Чтобы управлять такой чертовой дырой, как Мистпорт, нужен костыль, на который можно опереться. И совсем не во всех нас сидит желание быть неподкупным героем – вроде инвестигатора Топаз. Я не наркоман. Я в силах это контролировать. Но в тебе я не уверен, Хэйзел. Ты всегда была жадной ко всему. В прошлый раз ты чуть не загнулась, когда отвыкала. Ты действительно хочешь пройти через это снова?
Хэйзел уставилась в свою кружку, не поднимая на него глаз. – Ты не знаешь, какой на мне груз, Джон. Так много всего случилось за короткое время. Только что я была просто мелкой сошкой вне закона, ни для кого, кроме себя самой, не интересной и не важной, и вот я – повстанец, и за моей головой охотятся. В том числе некоторые из тех, которых я считаю на своей стороне. Пока я дерусь и спасаюсь бегством и у меня нет времени думать, все в порядке, но сейчас... Каждый мой поступок имеет вес, каждое мое слово имеет последствия не только для меня, но и для всего этого чертова Восстания. Из меня сделали героя и лидера и ждут, что я буду безгрешной.
Так мало этого! Что-то случилось со мной на планете Вольфлингов, Джон. Что-то... изменило меня. Я уже нечто большее, чем раньше, и я все время боюсь. Мне кажется, что я – уже не я. У меня дурные сны, и я не знаю, помню я прошлое или предвижу будущее. Теперь я способна делать такое, чего не могла раньше. Странные и ужасные вещи. И помогает мне только Кровь. Она... дает мне устойчивость, успокаивает... Помогает верить, что я все еще человек.
Она поставила кружку, протянула руку, и стеклянный пузырек с Кровью вспрыгнул со стола в ее ожидающую ладонь. Сильвер посмотрел на нее с удивлением.
– Не знал, что ты эспер, Хэйзел.
– Я не эспер. Я что-то другое. Нечто... большее. Она отвинтила крышку пузырька и осторожно понюхала черную жидкость. Ее ноздри раздулись от знакомого запаха – густого запаха дыма, бьющего в голову. Хэйзел глубоко вдохнула, впитывая его легкими, и по жилам ее проскочили искры. Осторожно наклонив фиал, она уронила каплю Крови себе на язык. Быстро сглотнула, чтобы как можно меньше чувствовать непередаваемо горький вкус, потом закрыла склянку и поставила ее обратно на стол – чтобы не подвергаться соблазну выпить еще каплю. Она откинулась на спинку кресла и застонала, когда внутри, пробегая огнем по жилам, разлилось знакомое тепло, возвращая силу и уверенность. Груз забот, обязанности и сомнения, терзавшие ее, отошли, и впервые за последние дни расслабились мышцы лица. Она медленно улыбнулась. Ей было хорошо. Ни с чем не сравнимое чувство – ни о чем не заботиться.