Сражение оказалось недолгим, и больше всех отличился Концентрик. Во всяком случае он убил больше всех людей. Он был опьянен и плохо отдавал себе отчет в том, что происходило вокруг. Когда он наконец вышел из этого состояния, то обнаружил, что бой уже закончился, одни пираты окружили недобитых врагов и выбрасывают их за борт, предварительно награждая каждого ударом кинжала, другие пробираются между скамьями и освобождают немногих оставшихся в живых рабов, а третьи с диким улюлюканьем выводят из трюма перепуганных, лишь начинающих разбираться в окружающем, девушек. Концентрик внимательно осмотрел всех пленниц, не пропустив ни одной.
Наличных денег на галере почти не оказалось, что было и не удивительно, учитывая, что шла она в сторону аукциона, наполненная живым товаром. Теперь пиратам предстояло продать захваченных женщин и ценности, а затем честно, согласно контракту, поделить между собой вырученные деньги.
Еще через два часа захваченная галера была полностью разграблена и отправлена ко дну, предметы антиквариата и сундуки с ценностями, подлежащие продаже или честному пиратскому дележу, были перетащены в капитанскую каюту, а на палубе «Веселого Мака» царили разврат и пьянство. Концентрика это почти не занимало. Он лишь приобрел в качестве трофеев несколько пачек сигарет, коих прежде не имел, а потому курил, лишь когда угощали товарищи. Разложив по карманам сигареты, он отошел в сторонку, закурил и почти равнодушно взирал на царящее на палубе веселье. Неотступно следивший за ним капитан искренне удивился этому обстоятельству и спросил:
— А тебя, что, бабы не интересуют?
Концентрик неопределенно пожал плечами.
— Какого ж хрена ты пожаловал в здешние воды? — не унимался Маккормик. — Драться? Клянусь влагалищем Святой Девы Марии, я еще никогда не видел столь неистового бойца как ты!
— Быть может, ты еще не встречал человека, столь долго пробывшего на галерах, — горько усмехнулся Концентрик.
— И то правда, парень, — согласился капитан. — На галерах обычно мрут как мухи. Если тебя не волнуют бабы, так пойдем ко мне в каюту, пропустим по стаканчику. Или бабы все-таки волнуют?
— Волнуют, — ответил Концентрик, — но не эти.
Капитан аж присвистнул от удивления.
— А эти чем плохи?
— Ничем. Просто я ищу в этом море женщину, которую люблю.
Капитан опять присвистнул.
— Клянусь святым влагалищем, ты странный парень! Ну, пойдем ко мне, потолкуем. Быть может, смогу тебе помочь; я ведь давно в здешних водах!
И они вдвоем прошли в каюту капитана Маккормика.
2
Каюта капитана Маккормика с первого взгляда поражала удивительной смесью роскоши и грязи. Все здесь говорило о том, что хозяин этой каюты был человеком веселого нрава и не слишком строгих моральных устоев. Парчевый диван и черный с золотыми инкрустациями стол эпохи Людовика XV (мастерски выполненная подделка с Островной Империи) были кощунственно испещрены следами от стаканов и ожогами от сигаретных окурков. Пол был устлан дорогим мягким ковром, но и тот был испещрен винными пятнами и прожжен табачным пеплом. По обе стороны дивана, на старинных ночных столиках из красного дерева, стояли великолепные бронзовые лампы; однако и лампы, и столики были обезображены бесчисленными оспинами от пистолетных выстрелов. Вся эта старая добрая стильность разбивалась о стоящий на углу стола персональный компьютер образца середины XXI века, непрерывно вещавший новости со всех континентов, а в данную минуту транслировавший футбольный матч европейской лиги для биороботов класса football-A.
Капитан наполнил ромом стаканы, небрежно швырнул на стол пачку сигарет и, указав Концентрику на кресло, уселся по другую сторону стола на диване.
— Закуривай, не стесняйся, — с грубоватой простотой предложил Маккормик и, звонко ударив своим стаканом о стакан Концентрика, немедленно выпил.
Еще не до конца остывший после битвы Концентрик также жадно выпил рому, вытер губы тыльной стороной ладони, затем бросил на стол свою пачку сигарет и сказал:
— Спасибо, капитан, я уже разжился своими.
— Это хорошо, — сказал Маккормик. — Табак нынче дорог. На островах до сих пор не научились производить сигареты, и единственным источником остается Галапагос, куда курево контрабандно доставляется с Континента.
Капитан щелкнул старой исцарапанной зажигалкой, прикурил и дал прикурить гостю. Концентрик еще не успел особо пристраститься к табаку, но сейчас — после боя и целого стакана рому — курил с удовольствием.
Капитан вновь наполнил стаканы и спросил:
— Не пора ли тебе, подобно всем нам, сменить имя? Уж больно оно у тебя континентальное.
— Женщина, которую я разыскиваю, должна помнить меня под этим именем.
— А под каким именем ты ее помнишь? — осведомился капитан.
— Ее звали Аделаида.
— Чтоб мне захлебнуться в сперме Святого Духа, если я не слышал раньше этого имени! — воскликнул Маккормик. — У тебя случайно нет ее фотографии?
Концентрик молча снял с шеи цепочку с медальоном и протянул ее капитану. Тот раскрыл медальон и немедленно закричал:
— Разумеется я помню эту сиськастую красотку! Должен признать, что у тебя губа не дура!
— Где она? — задыхаясь от волнения, спросил Концентрик.
— Понятия не имею! — беспечно ответил капитан. — Десять месяцев назад она была любовницей Плешивого Эфиопа, а где она сейчас, одному богу известно. Хотя, Плешь, помнится, был от нее без ума, так что возможно она до сих пор с ним.
— А кто такой этот Плешивый Эфиоп? — спросил Концентрик, внезапно охваченный неприятным чувством ревности. Впрочем, он понимал, что в здешних краях не приходится рассчитывать на целомудрие своей избранницы, к тому же ей и вовсе не свойственное. Хорошо еще, если ей выпал жребий стать любовницей пиратского капитана, а не попасть в лапы всей его команды.
— Плешивый Эфиоп, — отвечал Маккормик, — это, вероятно, самая жуткая черномазая образина, которая когда-либо плавала в здешних водах!
— Он тоже пират? — догадался Концентрик.
— Пират и хозяин двадцатипушечного барка «Черная пантера». Несколько лет назад он собственноручно выкинул за борт моего повара, за то что тот забыл долить рому в уху. Но клянусь святым зачатием, Плешь — славный парень и очень недурной собутыльник! Если тебя так интересует эта девчонка, мы можем его поискать.
— Я и прибыл на Галапагос, чтобы разыскать Аделаиду! — горячо сказал Концентрик.
— Думаю, что ты немного опоздал, и ее уже нашли многие до тебя!
— Это горькая правда, капитан! — ответил Концентрик. — Когда-то я не ответил на ее призыв и заплатил за это сполна. Но где мы можем найти Плешивого Эфиопа?
— Кто его знает! — пораскинул мозгами Маккормик. — В ноябре прошлого года мы вместе охотились на Кабаньем острове и кренговали суда там же, на Лысой отмели. Плешивый Эфиоп ежегодно кренгует там свое судно, и если мы его не встретим раньше, то наверняка найдем его барк в ноябре на Лысой отмели. Только учти: Плешь — очень горячий малый, и если у вас дойдет до драки, я бы не поставил против Плеши даже на тебя!
— Сначала надо разыскать Аделаиду, а там уж посмотрим!
— решительно сказал Концентрик.
— Да, — снова сказал капитан, — в ноябре мы почти наверняка найдем Плешь на Лысой отмели, а до тех пор мы можем встретить его лишь случайно. Сейчас мы возьмем курс на Остров Тысячи Дев, чтобы продать баб на тамошнем аукционе; может там чего разузнаем про Плешь.