— Хис-с-с, с-спас-с-сибо, – низко прошипел Дамиан. – В Пос-следнем Океане я был ловчимс-с. З-с-снаешь, кто это?
— Вы охотитесь на хищных китов, реликтовых кальмаров и ракоскорпионов на Великом Плато.
— Да, пр-равильно, хс-с-с. Что ж-ш-ш, нач-ш-шнем?
— Пожалуй, да.
И Гальза вскочил на задние лапы, широко раскинув обе пары ставших боевыми конечностей.
И началась битва.
Два исполинских иномировых хищника, разных до последней мелочи, схлестнулись грудью. От мощных и ужасающе быстрых взмахов лап во все стороны летела чешуя – черная, похожая на кусочки антрацита, и серо-синяя, размером с ладонь. Чудовища нещадно драли друг друга, и я не удивился, когда на коже галгары воспламенилась его кровь, а в воздухе едко запахло акульей кровью.
Внезапно галгара исчез, а через кратчайшую секунду оказался за спиной у Дамиана. Раскрыв пасть так широко, что стало видно светящуюся оранжевым глотку, Гальза вцепился в левое крыло Дамиана. Единственный рог прочертил по коже роккулу кровавую борозду.
«Духи, они же убьют друг друга!» – мысленно воскликнул я.
Дамиан по-змеиному извернулся и несколькими взмахами исполосовал всю грудь Гальзы. Хлынувшее из ран кровопламя подожгло высушенную траву. Однако галгара не отпустил крыло, его это лишь раззадорило.
Сквозь щели между его клыками и кожей роккулу хлынуло пламя: инферниец пустил из пасти огонь. Рванувшись, роккулу высвободил крыло. Обожженная, разорванная клыками плоть повисла лохмотьями.
Махнув крыльями, Дамиан разорвал дистанцию и, изогнув шею, склонился над ужасающей раной. Из его пасти хлынула мерцающая зеленая вода. Под потоками этой воды ожоги таяли, а плоть сама по себе сращивалась.
За это время галгара успел опуститься на все шесть конечностей и, словно адская ящерица, прыгнул на роккулу.
Дамиан удивил – он на лету перехватил тело галгары, перекрутил его и с усилием приложил его о землю. Почву ощутимо тряхнуло, Лира, коротко взвизгнув, упала на пятую точку.
Океаниец повторил прием галгары – с силой вцепился ему в одну из верхних рук и замотал челюстями. Клыки Дамиана не выглядели столь пугающе, как у Гальзы, но при таких движениях плоть летела во все стороны ошметками, и от доступа к кости роккулу отделяло лишь время.
Гальза помотал головой и, на миг задумавшись, снова вцепился в крыло Дамиана. Пошло соревнование челюстей – чудовища сплелись конечностями, не давая противнику ранить себя. Невооруженным глазом было видно, как сильно Гальза сжимает челюсти. От его крови у Дамиана вся морда была в ожогах.
Гальза снова пропал и возник на небольшой высоте над Дамианом. Удар такой массы с такой высоты должен был переломать океанийцу все кости.
Роккулу задрал голову и изверг из пасти настоящий кипящий гейзер. Сила выстрела была такой, что инфернийца откинуло прочь. Гальза приземлился тяжело, грузно, пропахав собой глубокий окоп. Он тяжело встал. Я ахнул: вся грудь и две пары конечностей Гальзы безобразно разбухли от чуждой ему воды.
Гальза демонстративно поднялся и с силой сдавил свою грудь. Точно из губки, из нее хлынули потоки грязно-черной воды. Так же галгара «выжал» и руки. Дамиан стоял и смотрел.
Они ринулись друг на друга одновременно, и последняя цивилизованность ушла из этих высших хищников. Вместо тактических уловок, использовании слабостей врага и своих сильных сторон они просто давили друг друга голой физической мощью.
За битвой, нет, дракой стало почти невозможно следить. Удары сменялись ударами, шли обмены укусами, роккулу бил врага крыльями, ослепляя его, галгара не стеснялся пускать в ход шипованный хвост и рога. Кровь лилась на землю ведрами.
Я неожиданно понял, что мне никто за две жизни не было так страшно. Даже если я выдам что-то невероятное, одним махом достигнув предела Амадея, эти сверххищники даже не почешутся. Обрати они на меня внимание, просто заметь краем глаза – и я был бы безоговорочно, стопроцентно мертв.
Гальза и Дамиан встали друг напротив друга и начали бешено рубить друг друга своими когтями, больше похожими на сабли. Грудь каждого с ужасающей быстротой покрывалась кровавыми росчерками, ширился пожар, на землю летели крупные, с кулак, капли бледно-синей крови, лишь на груди галгары невредимыми сияли три строчки его гараур.
Первым сдался Дамиан – все же у Гальзы четыре боевых конечности. Взмахнув крыльями, он поднялся в небесную высь.
Я снова ощутил двойной приступ ужаса – от меня и от Кота. Что же за существа такие, роккулу? Неужели в своем мире они властвуют над глубинами и небесами?
Гальза словно мигнул всем телом. Миг – и он оказался над роккулу. Успел зацепить его когтями. Океаниец же щелкнул челюстью там, где меньше секунды назад была шея галгары.