Лира сумела меня удивить своим появлением. Наверное, она надела какую-то парадную форму ведьм. Облегающие брюки, просторная блузка с длинным рукавом и плащ-накидка, спускавшийся только по левой стороне тела — все как всегда угольно-черное. На левом бедре, полускрытый плащом, в кобуре лежал начищенный блестящий «Ольгерд». На тулье новой шляпы — без заломов и «грустящего» кончика — была закреплена гроздь рябиновых ягод. Девушка также эффектно подвела глаза, сделала веснушки чуть ярче и освежила алый узор на лбу. От ведьмочки непривычно пахло чем-то ягодно-сладким на основе спирта. Из старого при ведьме была только ее просторная темно-зеленая холщовая сумка.
— Ого, — только и смог сказать я. Лира только хихикнула.
На Эдвина девушка тоже смогла произвести впечатление. Сам волшебник вырядился в полосатые брюки и свободную рубаху. Эд, как и всегда, был во всеоружии — на левом бедре закреплен резонатор, на правом — трофейный "Ольгерд", а за спиной торчали парные грифы Геау-ти. Завидев Лиру, сонитист (с хорошо скрытым сожалением) встал с Дивана и с полуулыбкой учтиво поклонился девушке.
— Монна Фольди, сегодня вы выглядите ослепительно.
— Хех, льстец, — однако по заалевшим щёчкам было видно, что девушке приятно внимание. — А что за "монна"?
— Обращение к незамужней девушке в Княжествах. К замужней — моннади, к мужчине — анди, вне зависимости от его семейного положения.
— А не легче использовать обычных "мисс" и "мистер"?
— Страна Рек заботится о сохранении древних обычаев. С точки зрения долинника, это "мисс" и "мистер" звучат странно.
— Все никак не пойму окончательного названия этих земель, — пожаловался я Эду. — То Красные Княжества, то Страна Рек, то Белая долина…
— Красными Княжествами зовут нас те, кто тут не живёт. Долинники редко используют это наименование. Официально страна называется Союз Долины Белого короля, соответственно, Союз располагается в этой самой долине. Жителей Союза зовут долинниками. А "Страна Рек" — это поэтическое самоназвание, самое распространенное. Джаспер, я же объяснял, — с укором закончил мини-лекцию Эд.
— Ты чего только не нарассказывал, — беззлобно огрызнулся я. — Мне трудно все это запомнить. Мозг-то у меня кошачий.
Брови Эда приподнялись.
— А это серьезно влияет на способности к обучению? — искренне удивился он.
Я вдруг понял, что всерьёз думаю над его словами. Проклятье, а вдруг я намного тупее человека, и этого даже не понимаю?
— По-моему, — начала Лира, подхватывая меня на руки, — У Джаспера все прекрасно с обучаемостью. Верно, анди Джаспер?
— Вам виднее, — стоически отозвался я.
Стриж отдаленно напоминает мне… а вот что именно, головная боль рассказывать отказывалась. Лишь полуобразы — цифра "30", плавные обводы, деревянная лакированная отделка, решетка радио, кожаный салон… Пахло это стариной, но больше оттенком вечной классики, нежели дряхлости.
Мы втроём подошли к Стрижу, Лира открыла лакированную дверцу, и мы расселись — я тут же запрыгнул к девушке на колени и высунул голову за борт. Ведьма переставила мешавшийся ей громоздкий Маяк (мы специально прихватили его с собой), вставила аккуратную небольшую метелку в паз на внешней обшивке, закрепила на ее верхушке передаточный руль, порылась в сумке и извлекла оттуда конверт из промасленной бумаги. Вытащив уже из него три клочка белоснежной ткани, она забросила их в специальный лючок рядом с метелкой и начала крутить маленькую рукоятку, расположенную чуть ниже. У меня вдруг возникло чувство, что сейчас из борта Стрижа должно вылезти стекло. Но этого не произошло, вместо этого через двадцать секунд откуда-то из корпуса Стрижа раздался звонкий "дзынь" — маготроника определила духа Вьюги. Тот, недолго думая, согласился на работу, бортики тихо загудели, передавая Мощь духа по контуру, защищавшему пассажиров от ветра и холода, и наша карета плавно поднялась в воздух.
Взяв в руки руль (мне отчего-то хотелось назвать его странным словом "джойстик"), Лира вывела Стрижа из сарайчика, где он стоял, и набрала высоту.
— Хе-хе, — довольно отозвался я. Мне определенно нравится вид, который открывался с высоты этажа эдак шестого-седьмого.
Поместье и расположенную рядом с ним деревушку окружало колышущееся море леса, то там, то сям прорезанное сверкающими нитями ручьёв. Далеко к югу высились островерхие громады Сверкающего хребта — а он и правда сверкал на солнце, точно россыпь драгоценных камней. Красота-то какая, лепота!