Кусок великолепной розовой ветчины, с подкопченной корочкой, обсыпанной душистыми красными специями и кристалликами соли, было жалко до слёз. Но надо, Джаспер, надо.
"И не притворяйся, что ветчины тебе совсем неохота," — буркнул Кот.
И я торопливо сожрал всю ветчину, непроизвольно урча от острого вкуса этого шедевра кулинарии.
Пока я ел, ведьмочка смогла как-то уговорить винтовку поработать ещё немного. К тому моменту, как я заканчивал, она начала ее заряжать обычными патронами.
— Я закончил! — сообщил я Лире, утерев с подбородка мясной сок и облизнувшись. Лира сосредоточенно заканчивала заряжать свою винтовку. Как только механизм проглотил последний оловянный цилиндрик, Лира кивнула мне.
— Что ж, — вздохнула она и что-то шепнула в лючок для клочков ткани.
Наш Стриж последний раз «чихнул двигателем», вздрогнул и грузно упал на траву. Нам повезло, и мы не перевернулись. Лира сразу же выбралась из кареты, прихватив и меня. Мне было плохо от быстро съеденной пищи. И это было хорошо.
Мотылек заревел, празднуя скорый ужин. Ну-ну, псина лунная…
— Лира, давай! — скомандовал я, и девушка подняла меня, как Симбу… Интересно, кто это такой.
Я почувствовал, как в двух телах, моем и Лиры, течёт большой поток инфернальной Мощи. В Драконьих королевствах или же Красных княжествах, таким потоком можно было спалить небольшую деревушку, но в Горелоземье можно было лишь надеяться, что этого хватит на мою задумку.
Мотылек заревел, подбегая к нам и пятная черной кровью сухие травы. Я сконцентрировался на Мощи и представил себе сияющую реку расплавленного металла.
— Давай!!! — заорал я.
И Лира надавила мне на живот. Ожидаемо, меня вырвало.
Но вырвало меня пятиметровой струёй мерцающего от жара железа.
— Гррррааа!!! — заревел мотылек, влетев мордой в струю. Зашипела плоть, запахло паленым.
— Да-а-а-а!!! — завизжала Лира.
— Бу-э-э-э!!! — поддержал я ее.
Мотылек попытался отстраниться от струи, но его ноги подогнулись и он тяжело упал на землю. На всякий случай я продолжал поливать его металлом до тех пор, пока не ёкнуло сердечко. А вместе с ним и каждая мышца моего организма.
Струя прервалась. Лира опустила меня и рефлекторно прижала к животу. Я прислушался к организму, и повторно проблевался, но уже ветчиной.
Жалко.
Солнце почти скрылось за горизонтом, но вокруг нас было светло от горящей травы. Мотылек лежал и не шевелился, все голова, передние плечи и часть передних лап были покрыты слоем остывающего металла.
— Как думаешь, он сдох? — поинтересовалась Лира.
— Да понятия не имею, — фыркнул я. — Вроде не шевелится.
Мы подождали ещё минут пять. Лира пока призвала духов подземной воды и потушила разгорающийся пожар. Мотылек не шевелился.
— Знаешь что? — сказала Лира и выудила из сумки очень неожиданный предмет для девушки — жестяную плоскую флягу. — А к донным духам все это.
И Лира совершила залихватский глоток. Пахну́ло спиртом.
Проглотив жидкость, Лира проморгалась, выдохнула и протянула флягу мне.
— Осс, — пояснила ведьма.
Я подумал, и отказываться не стал. Осс обладал приятным глубоким ягодным вкусом. А потом он предал меня — прокатился по пищеводу огненным комом. Я закашлялся.
— Хе-хе. А знаешь, Джас.
— Дыа? — мне хватило и глотка.
— А мы богаты, — смерила глазами тушу мотылька девушка. — Неприлично богаты.
Было устроено срочное совещание. По его итогу решено отправить ведьму в путь до Сарбана за грузовой каретой, а Джаспера оставить охранять добычу.
После нашего совещания Лира сразу же улетела. Она обещала приложить все силы, чтобы в середину ночи найти достаточно большой грузолет.
Мне были оставлены: бурдюк с водой, пара сухих рационов на день и остатки ветчины (как оказалось, я нашел не все).
Я настроил Кота на чуткий сон и улегся прямо на тушу. Сожрав ветчину, естественно. Там, на спине мотылька, и заснул. Ночь, в целом, прошла спокойно, но под утро…
Меня разбудил тихий, едва слышимый треск ветки. Я вскочил.
Рассветное солнце нежно освещало целую группу уродливых цвергов, что крались к телу. Ничего необычного, цверги как цверги, пару раз даже видали их в степи — низкие тела, покрытые бурой шерстью, с низкими лбами и нечеловечески широкими челюстями. Цверги как цверги, но вот кустарные дубины из толстых веток меня неприятно удивили.
Я сумел насчитать около трёх десятков особей. Стояли они в отдалении, около пятидесяти метров от меня. Если бы не сгоревшая трава и мелкие кустики, то даже не заметил бы их, настолько тихо они двигались.