Как мы его упустить умудрились, ума не приложу… Хотя вариантов как минимум несколько — от подземного хода из штаба в ангар до элементарной невнимательности: глайдер-то мы не проверяли, ограничились одним убитым. А у второго могли нервишки покрепче оказаться. Впрочем, не сходится — в ангаре мы бы его засекли при сканировании. Плюс малец-пленный ясно сказал — ушел через потайной ход. Блин!
Неведомый пилот тоже уверился в собственной безопасности и издевательски помахав плоскостями направил глайдер в сторону леса. Через считанные секунды он удалился уже на несколько сот метров. И тут свое слово сказал наш славный Кысь — штатный специалист отряда по тяжелому оружию. Выпущенная из "горыныча" самонаводящаяся ракета устремилась вдогонку за летательным аппаратом, оставляя за собой дымный хвост. Пилот сразу же заметил опасность и принялся маневрировать, невзирая на напор встречного ветра в разгерметизированной кабине, но ракета уверенно нагнала машину и вонзилась в корпус в районе кормы. Глайдер окутался облаком разрыва и стремительно рухнул в лес.
Я постоял несколько секунд, прислушиваясь, но второго, более мощного, взрыва так и не дождался. Переглянулся с Черенковым и помчался к КПП. Сержант без лишних вопросов последовал за мной. Вдалеке над лесом поднимался тонкий столбик дыма.
— Синие и Желтые, оставаться на базе! — на ходу прокричал я в передатчик. — Мы обследуем место крушения. Обыщите штаб, соберите все бумаги, какие найдете. И за пленными присмотрите. Игнат, понял?
— А как же! — отозвался Волчара. — Осторожней там, туда-сюда!
Отвечать я не стал, берег дыхание. Темп с самого начала мы взяли предельно высокий, чему способствовала хорошо укатанная грунтовка. К счастью, направление ее пока нас устраивало. Около километра пробежали за считанные минуты, потом пришлось замедлиться и ориентироваться на запах гари. Определившись с направлением, вломились в заросли. Минут через десять добрались до места падения глайдера.
Машина выглядела неважно. При падении аппарат сшиб верхушки с нескольких деревьев и вонзился носовой частью в ствол кряжистого дуба толщиной чуть ли не в несколько обхватов. Для глайдера он оказался неодолимым препятствием — от удара машину жутко покорежило, и она плашмя рухнула на землю. Сверху ее еще придавило упавшей ветвью сантиметров тридцати в диаметре — прощальный подарок дуба. Аппарат слабо дымился, заполняя окружающее пространство едкой гарью.
— Аккумуляторы не задеты! — воскликнул Черенков, с первого взгляда оценив ущерб. — Повезло, товарищ капитан-лейтенант.
— Проверяем кабину, — отозвался я. — Только быстро, может рвануть в любую секунду.
Совместными усилиями мы выворотили из креплений покореженную дверцу и выволокли из кабины бесчувственного пилота. Оттащили на несколько шагов в сторону, и я принялся его осматривать на предмет повреждений. Черенков снова метнулся к глайдеру, несколько секунд повозился в салоне и вернулся с портфелем из натуральной кожи в руках.
— Вот, на соседнем сиденье лежал, — пояснил он, протягивая добычу.
— Оставь пока у себя, — отмахнулся я. — Давай этого терпилу подальше утащим. Не нравится мне тут.
Сержант возражать не стал, и мы вдвоем поволокли все еще бесчувственного пленника прочь от места падения. На всякий случай удалились метров на триста и расположились посреди совсем крошечной полянки, где и продолжили осмотр тушки. Результаты оказались неутешительными — правая нога сломана как минимум в двух местах, несколько ребер перебиты, и наверняка одно из них проткнуло легкое — на губах кровавая пена. Блин, второй уже за сегодня такой. Везет мне. Дыхание трудное, хриплое. Воздух разве что в дырках не свистит, как у давешнего, в ангаре. Что еще? Ага, черепно-мозговая травма. Плюс наверняка множественные ушибы внутренних органов. Не жилец, однозначно… Пока еще дышит, нужно из него хоть какие-то сведения вытащить.
Как раз для подобных случаев у коллег из Службы Безопасности имеется прямо-таки чудодейственный препарат — мощный стимулятор в одном флаконе с сывороткой правды. Позволяет смертельно раненого немного задержать на этом свете и заодно разговорить. Перед операцией Шелест снабдил меня парой одноразовых шприцев с этой отравой. Вот сейчас и проверим ее. Я вколол дозу зелья пленнику в шею и принялся ждать.
Примерно через полминуты он широко распахнул глаза и мучительно закашлялся, содрогаясь от боли. Однако мощный препарат не позволил ему вновь нырнуть в беспамятство. Я схватил пленника за плечи и притянул к себе: лицо в лицо, глаза в глаза. Встряхнул слегка, приводя в чувство.
— Ты кто? — громко и четко произнес я, вспомнив инструктаж, устроенный Шелестом. — Слышишь меня? Назови имя!
— Жюль… Лекур… — прохрипел пленник.
Ага, это я и сам прекрасно вижу — на фотку свою похож, хоть и окровавлен сильно. Только торопиться надо. Глаза раненого стремительно подергивались поволокой. Еще несколько мгновений, и конец. Один вопрос, больше он не выдержит. Что же спросить? Что?!
— Кто ваш контакт в Порт-Владимире?! Имя! Адрес!!!
Пленный закатил глаза и захрипел, пуская кровавые пузыри изо рта.
— Кто?! Имя?!! — встряхнул я его еще раз.
— А… А-алексей… Ер… Ермиш-шин… К-купе-е…
Из горла раненого хлынула кровь, и он замолчал навеки. Я осторожно опустил тело на землю и сел рядом, не обращая внимания на окровавленные руки.
— Вот и все, Ваня! — известил я напарника. — Имя узнали. Операцию можно считать успешной. Свяжись с остальными, скажи, скоро будем. А я пока кавалерию вызову…
Последние мои слова утонули в грохоте взрыва — глайдер-таки не выдержал и рванул, сметая окрестную растительность ударной волной. До нас докатились лишь ее слабые отголоски, сыпанув в лицо кусками коры и прелыми листьями. Но мы на это внимания не обратили — имелись дела поважнее.
Глава 3
Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,
26 марта 2535 года, вечер
Кавалерия прибыла буквально через час, стоило только вернуться на территорию пиратской базы и отослать координаты. Это время мы постарались потратить с максимальной пользой, буквально перевернув вверх дном "штаб" и остальные домики. Правда, желанную добычу обнаружили только в обиталище покойного Жюля Лекура — в остальных халупках не нашлось ничего, кроме мусора. Да еще в каждой целый склад разнокалиберных бутылок. Весело жили молодчики, ничего не скажешь. Теперь понятно, откуда такой бардак и столь плачевные результаты в первой же серьезной стычке. Кабинет главаря обогатил нас несколькими килограммами разнообразной макулатуры, содержавшейся в ящиках стола. Еще несколько папок с бумагами извлекли из потайного сейфа, незамысловато укрытого за абстрактной картиной. Бронированный ящик быстро уступил профессионализму Черенкова и, в немалой степени, мощи "симплекса". Здесь же нашлась и крупная сумма в местных рублях. Пересчитывать не стали, просто закинули три плотных пачки сотенных купюр в портфель, доставшийся в наследство от Сурка. В этой же комнате обнаружился замаскированный подземный ход — не поленились, прорыли! — и даже без проверки было ясно, куда тот вел. Еще можно было бы поискать информацию в пункте связи, но прямое попадание фугасной гранаты из "горыныча" оставило на месте домика лишь глубокую воронку. В принципе, учитывая, что я еще и КПК нашел, обыскав лекуровский труп, да с корнем вырвал из письменного стола системный блок, информации для анализа набралась хренова туча. Не на одну неделю работы. Плюс пленные.
К моменту прибытия эвакуационного транспорта сбор компромата мы успешно завершили и оперативно набились в десантный отсек, кое-как рассовав пакеты с макулатурой под скамьями. С одноногим пиратом тоже пришлось повозиться — он пребывал в полнейшей отключке, накачанный по уши противошоковым препаратом. Последовал короткий перелет к ставшему на якорь "Моржу" и прием на борт Шелеста с пленными. Непосредственно на баржу сесть не представлялось возможным — десантный штурмовик штука тяжеленная — поэтому встретили дополнительных пассажиров на берегу, куда они добрались на оставшемся "зодиаке". Лодку рачительный Петр Иваныч решил захомячить, чему мы препятствовать не стали. Хорошо, что с капитаном не увиделись — наш безопасник потом жаловался, что кэп ему всю плешь проел по поводу безвозвратно утраченной надувнушки, на которой мы базу штурмовать отправились. На сей раз в тесный отсек народу набилось почти в вдвое больше, чем при перелете в Разгуляй, так что полет показался мне чуть ли не бесконечным. Отчаянно зудели затекшие конечности, к тому же напомнил о себе желудок — последний раз ели рано утром, чтобы в бой не идти с набитыми животами.