Он несколько раз повернулся, и каждый шаг его в этой толпе людей — был шагом крови и ужаса. Его огромные ступни безжалостно давили людей. Хлюпанье крови и треск человеческих костей заглушали крики тех, кто попадался ему под ноги.
Время от времени разъяренный мамонт хватал хоботом кого-нибудь из толпы, раскручивал человека в воздухе и швырял далеко вперед изломанное тело.
Вокруг мамонта образовалось мокрое болото из костей и крови. Если зверь поднимется наверх, к лесу — то в яму он не попадет. А с мамонтом исчезнет последняя надежда спастись от смерти. И люди отчаянно бросались под ноги мамонту, кричали, били, резали…
Раз от разу уменьшалось число охотников. Старый Поо, вдохновлявший всех своей энергией и смелостью, не успел вовремя увернуться, и от лучшего охотника племени осталось только кровавое пятно.
Шаг за шагом поднимался на холм мамонт, а вокруг него кишели несчастные, потные, тяжело дышащие, в крови и грязи люди.
Сотни стрел торчали в теле мамонта. Люди сгоряча подпрыгивали, хватали животное за длинную шерсть, повисали на ней, били его по ногам дубинами, кололи кремневыми ножами.
Пробежав несколько сажен, мамонт от сильной боли упал на передние колени, раздавив под собой с десяток человек. Хоботом он схватил одну из женщин и вымещал на ней всю свою злость, пока от женщины не осталась одна кучка костей.
Признаки слабости мамонта обнадежили людей. Обступив мамонта тесным кольцом, люди принялись забрасывать его камнями, колоть и резать.
Человек победил.
Поднявшись на ноги, мамонт повернул вниз и пошел в сторону, по тропинке, которая вела к яме.
Крик боли и отчаяния сменился криком радости.
Через несколько часов люди, собравшись вокруг ямы, хрипло и тяжело дыша, с удовольствием смотрели вниз…
В яме, проколотый колом, умирал мамонт. Время от времени он поднимал свою слабеющую голову с жесткой серо-желтой гривой, помахивал ею — и уши мамонта слабо трепетали, как огромные летучие мыши.
Спустя несколько минут жизнь покинула мамонта. Люди радостно и смело спустились в яму. Подлезая под теплый живот и под ноги мамонта, они начали резать тело животного большими кремневыми ножами, спеша тут же, на месте, насытиться теплым мясом…
Первые куски мяса были принесены в становище в тот же вечер.
Здесь тоже ели сырое мясо, с жадностью разрывая его на куски.
Три дня все мужчины и женщины племени резали огромное тело мамонта, вытаскивали мясо из ямы и делили его на небольшие части.
Тут же раскладывали кости мамонта, а после расщепляли и высасывали из них мозг — свою любимую пищу.
Ожившие и повеселевшие дети прыгали вокруг работающих, пели, играли, помогали относить в лагерь кости и мясо, иногда дрались между собой за мелкие косточки, которые им швыряли старшие…
Светлые дни снова заглянули в становище: у людей появилась еда, а это было самым главным.
Десятками жертв заплатил человек за это мясо, за право на жизнь. Так изо дня на день, в беспрерывной борьбе за жизнь развивался человек.
Тысячи лет, огромные завоевания науки и техники отделяют нас от этого человека, который своим трудом, своими сильными руками и волей завоевал нам право и надежду на лучшее будущее.
Старый профессор умолк… Несколько минут царила тишина. Мы молча стояли, впечатленные рассказом, и в нашем воображении мелькали образы далекого прошлого человечества.
Михаил Гершензон
ЗВЕРИ В ПЕЩЕРЕ
Старый падре сидел за кафедрой и читал библию:
«Господь-бог создал небо и землю. И всякий полевой кустарник и всякую полевую траву. И взял господь-бог землю, и создал из земли всех животных и птиц небесных. И создал господь-бог из земли человека, и вдунул в него жизнь…»
Потом падре сказал, что это случилось семь тысяч лет назад. А прежде не было ничего — ни воды, ни земли, даже воздуха не было и облаков.
Падре долго рассказывал, как ничего, ничего не было прежде, один только бог. А Марселина все смотрела, как у падре блестит лысина.
«Наверное, он ее мажет маслом, — думала Марселина. Камешек если намазать маслом, он тоже блестит. Наверно он хочет быть похожим на святого Николая».
Она посмотрела на образ святого Николая, который висел в углу. Голова у святого Николая блестела, будто на нее был надет веночек на серебряных ниток.