Выбрать главу

Крики людоедов слышались все ближе и ближе. Надо было спасаться от страшного врага. Охотники опять понеслись вперед.

6

НА БЕРЕГАХ ВЕЛИКОЙ РЕКИ

Много раз день сменялся ночью, а кламы все еще упорно гнались за улами. Нао знал, что коротконогие людоеды не могут догнать их и не особенно торопился вперед. Он все еще надеялся как-нибудь похитить у них огонь и поэтому каждую ночь, устроив ночлег для Нама и Гава, бродил около стоянки врагов.

Во время погони улы взяли сильно влево и потеряли дорогу, по которой раньше шли. Сначала перед ними расстилалась необъятная степь, потом она сменилась холмами и вот наконец вдали заблестела вода. Охотники подошли ближе и увидели широкую полноводную реку. Никогда не приходилось им видеть так много воды.

— Это Великая Река, — сказал Нао. — Старый Гун рассказывал, как когда-то давно улы дошли до нее, спасаясь от врагов.

Как и огонь, вода казалась улам страшной и сильной. Она делается то больше, то меньше, откуда-то приходит, затапливает людей и животных, падает с неба и наполняет землю. Она точит камни, гонит песок и глину. Ни одно животное, ни одно растение не может жить без нее. Даже огонь боится воды. Стоит брызнуть водой на огонь, и он же сейчас же умрет.

С реки дул холодный ветер, накрапывал дождь, по небу плыли ненастные серые облака. Погони не было слышно, и охотники остались ночевать на берегу неподалеку от высокого песчаного холма.

Пробежали дикие ослы, табун лошадей спустился к реке, животные быстро напились и опять умчались в степь.

В сумерках река казалась холодной и страшной. Стоит только попасть в нее, и быстрые волны унесут, завертят так же, как камни и стволы деревьев.

Наступала дождливая, холодная ночь. Улы зябли, лежа на мокром песке, — во время быстрого бега они бросили медвежью шкуру и теперь сильно жалели об этом.

К утру дождь перестал, солнце взошло над рекой, отражаясь в синеватых волнах.

Сразу все ожило: громко плескались большие рыбы, береговые ласточки вылетали из своих песчаных гнезд и с радостным чириканьем носились над рекой, задевая крыльями по воде. Среди кустов шмыгали куницы и водяные крысы. При солнечном свете река не казалась больше сердитой и страшной. Охотники поймали руками несколько рыб, плескавшихся у берега, закусили и снова отправились в путь.

Немного пройдя берегом, они свернули вправо и шли теперь не открытым местом, а небольшими перелесками. Снова попали они в звериное царство. То промелькнет на дереве острая морда рыси с кисточками на ушах, то пробежит, сердито хрюкая, кабан или покажутся стаи волков.

Проходя мимо густой заросли орешника, они услышали сильный треск и уже приготовились встретить нападение неизвестного врага, как вдруг из чащи показалась безобразная, вытянутая вперед голова с маленькими глазками и торчащим впереди острым рогом. Вслед за тем на лужайку вышло огромное неуклюжее животное, покрытое толстой кожей, похожей на кожу слона.

— Это только носорог, — обрадовались улы.

Они отлично знали, что безобразное животное питается молодыми деревьями и травой, а людей никогда не трогает, если они сами на него не нападают.

И действительно, носорог сначала уставился на них своими маленькими глазками, а потом пошел дальше, ломая на пути кусты своими крепкими, сильными ногами.

Улы шли, сами не зная куда. Возвращаться назад было опасно. Оставалось одно — идти вперед в надежде снова наткнуться на людей и украсть или отнять у них огонь. Погони не было слышно. Кламы или сильно отстали, или сбились со следа.

Солнце сильно припекало, да и усталость брала свое. Улы решили отдохнуть и поесть.

Нао и Нам сели под густыми ветвями вяза, а Гава послали набрать орехов, грибов и ягод. Вдруг Нао потянул носом: он ясно чувствовал запах дыма. Вскочив на ноги, ул в волнении нюхал воздух.

Ветер дул с востока, значит, оттуда шел и дым. Забыв об усталости, они крикнули Гава, наскоро поели орехов и дикой малины и быстро пошли на восток.

Сначала охотники не шли, а почти бежали, — так велико было их нетерпение поскорее опять увидеть огонь. До сих пор им не попадалось человеческих следов, но запах дыма становился все сильнее и сильнее.

Они пошли осторожнее и медленнее. Кто знает, что за племя жгло этот костер. Может быть, это был новый отряд кламов. Но вот наконец Нао остановился и нагнулся к земле.

На влажной траве были ясно видны человеческие следы. Люди совсем недавно проходили здесь. Улы не шли, а крались по лесу не хуже леопардов, выслеживающих добычу.

Приближался вечер. В сумерках было труднее рассмотреть следы, но зато темнота могла скрыть их от людей.

— Мы совсем близко, — проговорил Нао. — Пусть Нам и Гав ползут неслышно, как змеи, а то треск сучьев выдаст нас.

Лес становился все реже и реже. Вот и опушка, а за ней открытая поляна. Улы выглянули из кустов. На другом конце поляны, на берегу небольшой лесной речки, они увидели горящий костер и людей, сидевших и лежавших вокруг. Это был не маленький отряд, а целая орда. Они разглядели фигуры женщин и детей. Ветер донес к ним запах жареного мяса, и все трое начали облизываться, так вкусен был этот запах.

Неширокая открытая поляна отделяла улов от костра и, хотя ветер дул на них и уносил их запах, все же выходить из кустов было опасно. Лучше выждать, когда все заснут и тогда подкрасться и получше рассмотреть, что это за племя и нельзя ли выкрасть у них огонь.

Так они и сделали. К счастью, ночь была облачная. Можно было в темноте незаметно ползти вперед.

Оставив товарищей на опушке леса, Нао неслышно полз по траве. Теперь он был уже совсем близко и мог лучше разглядеть костер и людей. Сторожа не спали, и Нао хорошо видел их лица. Это было какое-то совсем незнакомое ему племя, очень мало похожее на остальных людей. Ростом они были с улов, хотя уже в груди и плечах. Кожа на теле была глаже, а у женщин совсем почти без волос. У них были прямые, а не закинутые назад лбы, брови не нависали над глазами, как у улов и кламов. Нос уже, а глаза ближе поставлены друг к другу. Только выдающиеся вперед челюсти да сильные длинные зубы напоминали остальных виденных Нао людей.