— Мне тогда… приказали «случайно» свести… свести одного мальчишку… Артура Уинсли-младшего… с небезызвестной Матой Хари… Да-да! С вами, Марго. Выдернули прямо из Пекина, чтобы я всего лишь устроил это знакомство! А когда человеку вроде меня… вроде меня дают такие, вроде бы, простые задания, обязательно нужно навести справки. За простыми заданиями кроются порой самые страшные секреты… Вам ли не знать… И я… Я навел справки через своих приятелей в Лондоне… в Лондоне, выяснил весьма любопытное… — Сидней Райли набрал побольше воздуха, раздул щеки, пытаясь задержать дыхание, но всего лишь отсрочил неизбежное. Воздуха хватило на минуту, ровно столько же длилось молчание, зато, выдохнув, шпион продолжил гораздо быстрее и уже без мучительных пауз. — В общем, за кое-какие услуги мисс Хари полагалась премия — некая (тогда я даже не представлял, о чем идет речь) драгоценная вещица в виде насекомого. Речь шла не то о бабочке, не то о гусенице, но это было не так уж и важно. Главное, что передать эту вещичку Мате Хари должен был молодой Артур Уинсли.
— Что? — Артур в волнении привстал, но тут же под взглядом Маргариты, больше похожим на окрик, опустился обратно в кресло.
— Гусеница или бабочка! Да! Бабочка! — Райли замахал руками, по-видимому, изображая летящее насекомое. Любой энтомолог, увидь он вдруг такую «бабочку», на всю жизнь обзавелся бы ночными кошмарами. — Какого черта, подумал тогда я? Во-первых, не так уж мадемуазель Хари не востребована, чтобы работать за побрякушки. А во-вторых, эту безделушку мог ей передать и я. Мне это доставило бы удовольствие — мадемуазель Хари мне импонировала, хоть всегда была сукой… Увы, Марго, но я не способен сейчас лгать — таково действие препарата. Меня неудержимо к вам тянет, я в вас почти влюблен и готов за вас отдать жизнь, но не проинформировать вас, что вы мразь, и когда-нибудь не без наслаждения я наверчу ваши кишки на свою трость, я тоже не могу.
— Дальше! — прервал болтливого старика Артур. — Продолжайте…
— Да, конечно, — обреченно вздохнул Райли. — Подумав, я предположил, что дело не в ней, не в Мате Хари, но в нем… Дело в Артуре Уинсли — напыщенном глупом юнце — внуке Безумного Шляпника. Не обижайтесь, Артур, но вы и были напыщенным юнцом, а вашего деда все в Лондоне за глаза называют Шляпником. Он же у вас сумасшедший. К тому же роялист и тори, а кто сейчас любит тори? И тогда я понял — если из-за маленького дурня Контора поднимает таких серьезных людей, как я и мисс Хари, то наш дурень — не дурень вовсе. У русских, кстати, по такому случаю есть замечательная поговорка: «кляча неказиста, да бечь хороша»!
— Сплошной фольклор вперемешку с трепом! Так мы и до утра не закончим, — Марго медленно достала из-за пазухи браунинг и щелкнула предохранителем. — Дальше говорить буду я. А вы, болтун этакий, просто кивайте, чтобы майор видел — я не лгу. Ясно?
— Более чем ясно! У русских и на этот счет есть поговорка…
— Просто кивайте! — Маргарита стукнула рукоятью пистолета по столу.
Стол крякнул. Богемского стекла «под старину» люстра вздрогнула подвесками и тоненько зазвенела. Икона-копчушка, стыдливо прячущаяся на нижней полке ногастой этажерки, шлепнулась картинкой вниз прямо на модный журнал с фотографией дамы в купальном полосатом костюме. Даша, которая настолько увлеклась происходящим в гостиной, что даже, кажется, перестала дышать, подпрыгнула на месте. Сердце ее от испуга едва не вылетело вон, и пришлось отложить Фенека в сторону, чтобы целую минуту ждать, пока оно успокоится. Заодно и обдумать услышанное. То, что за эти двадцать минут Даше довелось узнать, было в тысячу раз интереснее любого прочитанного прежде романа. Про великую Мату Хари Даша, разумеется, была наслышана, но кто бы мог подумать… кто бы мог предположить, что Артур с ней давно знаком и даже… (Даша поморщилась) прежде находился с ней в романтических отношениях. Несмотря на то, что про романтические отношения упомянуто было лишь намеками, Даша все замечательно поняла. К тому же Даша впервые в жизни узнала точное значение выражения «укол ревности». Это был именно укол — острый, очень быстрый… и неожиданно болезненный. В иной ситуации Даша поразмышляла бы о причинах ревности, но сейчас гораздо важнее было думать о другом, например о том, что же случится дальше. Девушка погладила ушастую лисичку по спинке и снова оказалась в самой гуще событий, пропустив совсем ничего.
— То есть… — майор говорил тусклым, неприятным голосом. — То есть дед сразу знал, что я не привезу ему Бабочку? Не понимаю… К чему тогда весь этот театр? К чему обмен предметами? А встреча с менялой? А испытание выбором… Бабочка или Гусеница? Это что? Чей-то план? Чей? Разведки? Ваш, Маргарита? Деда?