— Артур! — Марго взяла его за руку. — Мне нужна Гусеница! Я ведь в самом деле умираю… Думаю, мне остался месяц или, может, два. Мне нужна эта Гусеница! Все, что я могла дать тебе взамен, Артур Уинсли, я только что отдала. У меня ничего нет, кроме информации. Разве что моя убийца — Бабочка. Вот где парадокс. Бабочка меня убивает, но без нее я не доберусь даже до границы — слишком многие хотели бы меня убрать. А театральный грим, увы, ненадежен. Помоги мне, Артур. Не Мате Хари, не бывшей своей возлюбленной, не той, что тебя однажды предала. Помоги старой, умирающей женщине, Артур! Ты ведь знаешь, где Гусеница? И твой дар… Ты ведь сумеешь помочь?
Артур мягко, но настойчиво вытянул ладонь из холодных цепких пальцев Марго.
— Я бы мог, Марго, но…
«Нет! Не верь ей! — Даше хотелось крикнуть это так громко, чтобы ее услышала вся квартира. Чтобы задрожали стекла, чтобы задребезжали подвески на люстрах. — Не верь! Она лгунья!»
Даша сама не понимала, отчего внутри нее поднялась вдруг волна бесконечной злобы, почти ненависти к совершенно незнакомой ей женщине. Будь она немного постарше, она бы догадалась, что в ней говорит ревность напополам с интуицией. Что она своим женским, нелогичным и необъяснимым чутьем слышит неуловимую для мужского уха фальшь. Что чувствует исходящую от Маргариты смертельную опасность: «Не верь»!
— …но я вам не верю, — Артур пожал плечами.
— Тогда гляди! — она так яростно сдавила «грушу» флакона, что та запищала, будто протестуя.
Фиолетовое облако окутало их обоих. Мата Хари и Артур Уинсли стояли друг против друга в нафталиновом едком тумане.
— Мне нужна от тебя только Гусеница, и больше ничего! Я так хочу жить, Артур! Помоги! И больше, клянусь, ты меня не увидишь. Ma parole! Честное слово! А еще… Еще… Боже! Что я говорю? Зачем? Боже! Я любила тебя, Артур! — она спрятала лицо в ладонях, как будто застыдилась сказанного.
— Я тоже любил тебя, Марго! Сильно… даже слишком сильно любил.
Артур вздрогнул. Он не ожидал, что действие препарата окажется мгновенным и настолько сильным. В голове слегка гудело, но гул казался приятным и пьянящим. Хотелось болтать, балагурить и танцевать. Артур с изумлением огляделся, мир вокруг вдруг стал ярким, заиграл разноцветьем красок, заструился восхитительными ароматами. Все еще сидящий в кресле резидент СИС, о котором все позабыли, показался Артуру удивительно добрым, умным и приятным человеком. Маргариту же было бесконечно жаль, а взгляд все еще прекрасных глаз вызывал желание спасти ее от скорой и неизбежной смерти. А еще Артуру хотелось пойти в комнату и сообщить этой русской девушке Даше Чадовой, что она — маленький упрямый ослик, но пусть ничего не боится. Все будет хорошо — он ее не оставит и не предаст. А еще спросить Дашу, почему у нее такие удивительно нежные губы, которые…
— Теперь веришь? Я не лгу. Так ты поможешь мне? Умоляю! — Маргарита помешала Артуру додумать до конца, но может, это было и к лучшему. Как знать, к чему могли привести майора подобные мысли?
— Да. Да! Черт побери! Я помогу вам! Гусеница сейчас или в Топловском у Хранительницы Февронии или уже у Генри Баркера, если он оправился от раны и успел туда добраться раньше нас. Постойте, Марго! Ведь это Генри должен был добыть ее для вас… А Малыш Стиви? Он жив?
— Генри… Да… Стиви… — она замялась, словно подбирая ответ. — Стиви? Ах да! Конечно же Стиви. Мальчик в полном порядке. Он в Бухаресте под присмотром моих людей. Разумеется, его отпустят. Я отобью телеграмму. Немедленно! Ты ведь помнишь, все, что я сейчас говорю — правда. И я бы не тревожила тебя просьбой… я бы дождалась марта и этого твоего Баркера, но, боюсь, у меня уже не осталось времени. Впрочем, если Гусеница уже у янки, то тем лучше. Разве ты не сумеешь убедить его отдать предмет? Хотя бы… хотя бы на время!
— Тогда чего мы медлим, Марго! В Крым! Райли, где проездные документы? У агента? Тогда скажите имя вашего агента! И адрес! В Кремле? На Лубянке? — Артур чувствовал себя способным свернуть горы. И уж тем более забежать на четверть часа в ЧК, поболтать там с агентом британской разведки, оформить дорожные бумаги и выбраться беспрепятственно наружу.
— Бессонов Евгений… Бес… О черт! — Райли даже попробовал держать себя за челюсть, но препарат опять оказался сильнее. — Бессонов — лучший мой агент в Московии… чекист, лично знаком с Железным Феликсом… фанатик и чудак… опасный чудак. Бес доверяет лишь мне… мы с ним когда-то учились вместе, вместе были в одном социалистическом кружке… потом я нанял его для конторы… он сейчас должен ждать меня и вас, Артур… но без меня он вам ничего не даст! Он параноик. Я его отлично знаю!