— … ать… нет… знал! Да… рить? А-о-А-га… Что? А? Громче! Бумаги? А? Громче!!!
Шарик — точнее Даша, осторожно, чтобы не поскользнуться, повернулась боком и прижалась к оконной «полынье» левым ухом и левым глазом одновременно. И хотя от холода по загривку тут же побежали мурашки, слышно стало не в пример лучше.
— Бумаги? Ха! Неужто думали, Бес вас не разгадает? — гримаса Бессонова, по-видимому, выражала презрительный смех. — Да я дружку Шломо… тьфу! то есть Сиднея, знаю как облупленного. Мало мы с ним по ночлежкам и кутузкам вдвоем мотались? Вы еще рта не раскрыли, как я уже срубил, что Шломчик попал. И теперь где-нибудь на дне Яузы раков кормит. Или опять выкрутился хитроумный черт, и таки живой?
— Живой. Да! Живой! — на Артура все еще действовал химический состав, поэтому он честно ответил Бессонову на его вопрос.
Ответил по-русски, чему весьма поразился. Видимо, препарат не только развязывал язык, но еще и положительно влиял на лингвистические способности попавшего под его действие бедолаги. Правду говорят, что нет, худа без добра. Кстати, и Марго избавилась от своего отвратительного акцента, перестала гнусавить и глотать окончания, что было как нельзя, кстати, ведь господин Бессонов за двенадцать лет так и не удосужился выучить даже десятка слов по-английски. Кстати, узнал Артур Бессонова сразу, едва они с Маргаритой вошли в цех. Вспомнил странного человека в тюбетейке, которого Райли представил ему как антиквара-самоучку. Что ж, с восьмого года товарищ Бессонов мало изменился, разве что осунулся и еще больше пожелтел.
— Никто особо на инкогнито и не рассчитывал! Но послушать нас все же придется, товарищ! — рука «Сиднея Райли» забралась во внутренний карман щегольского полупальто Сиднея Райли и достала оттуда почти уже пустой флакон с «феромональным веществом». Еще полсекунды, и Бессонов был окутан фиолетовой взвесью, которая, смешиваясь с табачным дымом, плела в воздухе причудливые кружева.
— Гагагага, — не то загоготал, не то закашлялся, подавившись дымом, Бессонов. — Знакомая вонища и цвет знакомый! Эликсир истины! Шломо его так назвал. По-дурацки! Моих, бесовских рук работа. Образец варил еще в Вене для него, для Шломо… Ну, для Сиднея, то есть… лет тридцать назад. Он туда из Одессы слинял. Жандармы его по всему югу искали, хотели упрятать на нары, а он в Австрии отсиживался. Тощий был и белый, как глист, звался Шломо Розенблюм, и хотел непременно бомбой в царя кинуть! Мы тогда с ним вместе и хотели. Потом решили, ну ее — бомбу, лучше в дворцовую вентиляцию запустить эликсир, потом залезть во дворец… и вынудить царя отречься. Глупые были, молодые. Выходит, пользует Шломчик бесовскую рецептурку.
— Хватит! Перейдем к делу! — раздраженно скомандовал «Сидней Райли». — Нужны чистые документы. По два комплекта на каждого, минимум. Паспорта, удостоверения, продовольственные карточки… И подписать сквозную подорожную до Крыма. На двоих… Лучше на семейную пару. Скажем… на американцев из Красного Креста — они у вас, большевиков, сейчас в фаворе.
— На троих. Еще мисс Даша! — влез Артур.
— Даша? Ах да… эта… Да. Тогда на троих.
— А, может, тебе хрящик свиной обглодать, дамочка? А? Или тюрю разжевать и в рот положить? Или камаринского? Не желаешь? Нет?
Эликсир истины явно не действовал на своего создателя. Марго занервничала, закусила нижнюю губу, вопросительно обернулась на Артура.
— Таракан! Таракан отлично нейтрализует действие любой химии… — шепотом ответил Артур на немой вопрос шпионки. — Но Таракан — исконно американский предмет, здесь его быть не может никак. Да и глаза у товарища обыкновенные. Секунду… Дайте мне секунду, Марго!
Зажмурившись, Артур вдохнул горячий, пропахший машинным маслом и металлом, воздух. Пришлось где-то с полминуты стоять с закрытыми глазами, успокаивая дыхание, поэтому Артур не увидел, как Бессонов медленно поднимается со стула, не сводя с Артура своих совершенно ведьмачих, янтарного цвета глаз. Таким взглядом — жадным и восторженным — холопы встречают долгожданного барина. «Надо же… вот как… вот оно как… надо же…», — приговаривал Бессонов, как заведенный. В этот момент Артур наконец-то «увидел» цех. Точнее, сперва «увидел» Марго с ее Бабочкой, наметившейся так ярко, что у Артура застучало в висках. След был жирным, многоцветным и вполне мог принадлежать нескольким предметам одновременно, и будь Артур человеком чуть более подозрительным, он обратил бы внимание на этот факт. Но Артур решил, что Бабочка от постоянного использования, что называется, «вошла в силу», отчего и дает такой мощный эфирный шум. Присутствия других предметов в цеху Артур не обнаружил.