— Ты спас жизнь всем, парень, — сказал он со слабой улыбкой, — но обесчестил свое копье.
Джода яростно сверкнул глазами, вытирая слезы боли со щек. И сказал, очевидно кого-то цитируя:
— Честь задава принадлежит его фелиштаре. И я узнал закон более важный, чем ваш. И уже никогда не сочту бесчестным спасать друга от бесчестного врага.
Драваш полез в свой рюкзак за лекарствами для себя и Аратака. Пока они бинтовали свои раны, Бельсар опустился совсем низко, окрасив небо в невероятные цвета.
— Считаю своим долгом предупредить вас, что вы все являетесь моими пленниками, — сказал Ромда. — И по крайней мере тебе, Травааш, будет непросто сбежать. Не то чтобы совсем невозможно, но непросто.
— Надеюсь, господин Копьеносец, — пророкотал Аратак, — ваш долг не потребует от вас излишних усилий. Вы и так уже совершили множества деяний, которые выше человеческих сил. Более того, — он с сочувствием посмотрел на беспомощного Ромду, — вы серьезно ранены, и также принимая во внимание ваш долг, никто не обвинит вас в том, что вы… хм… сочли невозможным воспрепятствовать нашему побегу. И к сожалению, боюсь огорчить вас, но это вы являетесь нашим пленником, хотя мы всегда считали вас нашим другом, чье рвение просто было направлено несколько не в ту сторону.
Ромда покачал головой и вздохнул. Он сказал:
— Увы, у меня было лишь заявление лекаря из Раналора, утверждавшего, что вы — кто угодно, но только не путешественники из Райфа. И теперь, глядя на эти два трупа, я хотел бы поверить, что выполнил возложенное на меня задание и что охота за Звездными Демонами закончена. — Он вновь покачал головой. — Но все не так просто. Я слышал, как вы разговаривали с этим… этим существом на языке, которым не пользуются ни в Райфе, ни в другом уголке нашей планеты, и вывод становится неизбежным: вы — тоже Звездные Демоны…
— Но почему ты так упорно считаешь, что со звезд приходят только демоны? — яростно спросил Джода, Райэнна уже закончила перевязывать его рану. Бледный, с перевязанной рукой, он все же умудрился отрезать всем по куску копченого мяса харлика и большой ломоть протянул Ромде. — Да, со звезд приходят демоны, и даже похуже того. Но ведь злодеи и преступники существуют даже в Раналоре и в моей собственной деревне, как встречаются и плохие люди среди Первых Людей! Возможно даже, в Обителях Святых могут попасться злодей или пара, как и на небе могут пребывать святые!
Ромда взял у мальчика кусок копченого мяса и спокойно сказал:
— Нужно ли мальчику соваться в такие дела? Оставь эту тему для взрослых, дорогое дитя.
— Я не дитя, — ощетинился Джода. — Я Джода — уничтожитель грантов, и я ношу с собой зуб гранта, и мне хватает ума понять, что моя госпожа — добрый человек, как и ее супруг, как и почтенный! Пусть они и о звезд! И хотя я с детства приучен подчиняться человеку в голубой тунике, должен сказать, что ты ничего не знаешь об этих людях, с которыми я брожу почти полную луну! Это ты являешься невеждой, и ты должен помолчать, пока сведущие беседуют! — Он сглотнул и сказал: — Я не хочу обижать тебя, господин Копьеносец, поскольку ты всегда был добр ко мне, трусливому подростку, которого лупил отец, но я знаю этих людей, а ты — нет, да ты и сам наставлял меня, что только глупец способен толковать о вещах, которые не видел и о которых даже не слышал.
— Божественное Яйцо мудро говорит, — пророкотал по-карамски Аратак, — что о некоторых проблемах ум неподготовленный может иногда высказываться с мудростью, недоступной более старшим. Господин Копьеносец, у нас и в мыслях не было принести вред вам или кому-то еще на вашей планете. Я невыразимо сожалею, что Дэйн ранил вас. И мне хотелось бы, чтобы между нами не было вражды.
— Вражды? — удивленно спросил Ромда. — Вражда здесь ни при чем, просто долг есть долг. А уж коли речь зашла об этом, то, пока дело не дошло до определенных известных вам событий, могу поклясться, — он произвел рукой некий ритуальный жест, — честью поклясться, что вы все мне нравились, о чем я могу признаться вслух даже среди своих.
Дэйн, держа кусок мяса в здоровой руке, подумал: «Ну, приятель, да ты в моих глазах вырос вдвойне». Он и припомнить не мог, кто бы еще из знакомых нравился ему так, как Ромда. От слов Копьеносца ему стало значительно легче.
— Но почему же тогда, — спросил Аратак, присаживаясь рядом с Ромдой, — ты не предложил преследовать нас кому-нибудь другому? Почему же ты сам отправился ловить врагов, против которых не имеешь личной антипатии?
Ромда пожал плечами.
— А почему, собственно, мы должны испытывать антипатию к нашим врагам? Личные симпатии и антипатии — плохое руководство в выборе стороны в важном деле. Зачастую причины наших симпатий и антипатий кроются в вещах тривиальных, таких, как внешность или одежда, манера говорить. Зачастую нам приходится заниматься одним делом плечом к плечу с тем, к кому мы испытываем антипатию, — будь они союзники или даже недруги. Мы должны противостоять целям наших врагов, а не им самим. Тем более что мы никогда не в состоянии узнать до конца, что же из себя представляет та или иная личность; и, поскольку мы видим ее лишь через сумрачные джунгли наших субъективных привычек и предубеждений, как мы можем судить о ее моральных качествах?