Он прошел к тюку сена рядом с амбаром и сел. Открыв рюкзак, он вытащил спортивный напиток, энергетические батончики и пару яблок.
— Боюсь, ужин скудный, но у меня не было времени заглянуть в магазин! — сказал он.
Он порвал обертку на батончике, сунул его в рот и смотрел на красивый пейзаж: золотистый свет солнца озарял луга и холмы. Мой голод оказался сильнее сомнений, и я села рядом с ним, взяла яблоко и грызла его, ничего не говоря. Мысли, вопросы и тревоги кружились в моей голове, и я не знала, с чего начать… Могла ли я доверять ему? Могла ли верить его фантастическим историям? Я сходила с ума или он? И если это все было настоящим, что мне делать? Как выжить? Вопросы поглощали мои мысли…
— Я всегда любил это место, — Феникс удовлетворенно вздохнул. — Тут так мирно.
Доев батончик, он открыл спортивный напиток, сделал большой глоток и протянул остальное мне.
— Часто за годы многое меняется. Но это место почти не изменилось с прошлого моего визита сюда.
— И когда это было? — я осторожно сделала глоток из бутылки.
Он задумчиво поджал губы.
— Во время Английской гражданской войны. Ты тоже была тут… помнишь?
Как только он сказал это, я увидела воспоминание. Проблеск…
Юноша с длинными кудрявыми волосами в кожаном бордовом камзоле и широкополой шляпе с пером. На бедре висел тонкий меч, рапира. Он нежно улыбался, хотя я видела боль в его голубых глазах. Он был ранен…
Видение угасло так же быстро, как появилось.
Я смотрела в голубые глаза Феникса. Боялась задать вопрос, но мне нужен был ответ.
— Скажи мне честно, я схожу с ума?
Феникс покачал головой.
— Нет, Дженна. Ты просто впервые видишь правду.
15
— Перерождение… — прошептала я. Было поразительно думать об этом, тем более — верить. Так называемая «правда» Феникса казалась смешнее, чем если бы я на самом деле бредила!
Но я подумала о своем детстве, о странных дежавю, когда я точно узнавала незнакомца, или они будто знали меня, и недавнем сне о Французской революции, видении о побеге с церемонии жертвоприношения, воспоминание о бункере во время Второй мировой войны и вспышки во время аварии. Это все было связано с моими прошлыми жизнями?
Я с вопросом посмотрела на Феникса.
— Я все-таки жила до этого?
Он развернул еще батончик и кивнул.
— Да. Много раз.
Я замотала головой.
— Нет, такое не может быть.
— Почему? — спросил он. — Так удивительно, что ты была рождена два раза, а не раз? Три раза, десять раз, миллион раз? Все в природе — пример смерти и перерождения. Это круг жизни, просто посмотри на времена года. Смерть — только начало, а не конец.
Я сцепила ладони и смотрела вдаль, пытаясь осознать идею.
— Если я перерождаюсь, — сказала я, — почему я вспоминаю прошлые жизни только сейчас?
Феникс медленно жевал батончик.
— Насколько я понимаю, многие перерожденные души забывают, рождаясь или в первые годы новой жизни, — объяснил он. — Они тут, чтобы учиться чему-то из этой жизни, а они не могут делать это, если уже все знают по прошлой жизни. Для тебя иначе. Ты — Первый Предок. В тебе Свет Человечества, и Воплощенные хотят уничтожить это. Забывать прошлые жизни для тебя — способ самозащиты.
Я смотрела на Феникса, пытаясь прочесть выражение его юного, но мудрого лица, искала признаки лжи. Но он казался честным.
— Как ты помнишь свои прошлые жизни?
Он нежно улыбнулся.
— Я помню, чтобы защищать тебя.
Мое сердце теперь билось иначе. От этого кровь прилила к лицу, щеки пылали.
— Ладно, — я старалась оставаться недоверчивой. — Если мы встречались раньше, чему я не узнала тебя?
— Мы перерождаемся в разных телах, — ответил он спокойно.
Я нахмурилась.
— И я каждый раз — другой человек?
Феникс кивнул, и я решила, что нашла самый большой изъян в его истории.
— Тогда как ты находишь меня? — спросила я.
— С трудом, — ответил он, смеясь. — Это сочетание удачи, дедукции и судьбы. Немного напоминает гадание на воде. У меня нет навигатора. Это скорее чувство, ощущение. Как два магнита, мы притягиваемся друг к другу. Чем ближе мы, тем сильнее притяжение.
Он повернулся ко мне на тюке сена. Воздух дрожал, и я ощущала притяжение к нему. Мягкий золотистый свет вечернего солнца озарял его, и меня влекло сильнее.
— Но так притягивает и Воплощенных, особенно после твоего Пробуждения, — объяснил Феникс.
— Моего Пробуждения?
Феникс кивнул.
— Да, твоего первого настоящего Проблеска.