Ванечка тут же еще вспомнил:
— Говорят, еще экологи сейчас тоже хорошо имеют. Одни деятели забыли за что-то там заплатить — за какую-то херню, а те им штраф двести тысяч тут же и навесили. Что хошь, то и делай! Хоть закрывайся. Сейчас думают, как взятку дать.
— Нет, все-таки лучше всего — таможня!
К обеду вернулись на дачу.
На обратной дороге им повстречался сосед Юра, стриженый ежиком седой усатый мужик лет пятидесяти, рассказал про постоянные грабежи машин в лесу. Поедут люди в лес за грибами, а им машину всю вычистят, пока они ходят. Они взламывают багажники, и вытаскивают все, что под руку попадется. Ну и из салона, что видят. Мелкое ворье. Чмошники. Какие-то местные.
Суть его предложения была такова, что хорошо бы грабителей машин поймать на машину-ловушку и «навялять им хороших пиздюлей».
— Я свою машину не дам! — всполошился Кот. — Она итак постоянно в ремонте!
— Мою берите! — настаивал Юра. — Поймаешь, я отдам тебе набор немецкого инструмента.
— Другой вопрос!
— Давай смонтируем в багажнике устройство выброс краски в лицо! — снова начал Юра.
— Еще не хватало пачкаться, — отмахнулся Кот.
— Тогда просто так лови — из засады, тебе и доказывать ничего не надо: главное убедиться, что это они.
Кот согласился:
— Можно поставить камеру за заднее стекло. У меня здесь есть одна. Если вскроют багажник, тут им и конец.
Ванечке было все равно.
Оправились на следующий день утром.
— Пиздить-то их будем? — спросил, широко — до треска в челюстях — зевнув, Кот. От раннего подъема его познабливало.
— Конечно, пошли!
Сначала ехали по бетонке, потом повернули на лесную дорогу. Устроили элементарную засаду, и грабители попались. Они подъехали на старых «жигулях», осмотрелись, подошли к Юриной машине.
Работали взрослый мужчина и подросток, и еще тетка, вероятно жена мужика, стояла на стреме. Сработали они быстро: отверткой вскрыли багажник, достали канистру, инструмент, собрались уже уезжать. Тут Кот вылез из кустов:
— Граждане воры!
— Тебе чего, парень?
— Ни фига себе «чего»! Это ж моя машина!
Подросток убежал в лес. Старший грабитель попытался уехать, Кот, сев в машину, дал газу, поставил машину поперек. Подбежавший Ванечка вышиб резиновой дубинкой боковое стекло. Мужик оторопел.
— Вы что, парни, охуели? — сказал он, щурясь, и отряхивая крошки стекла у себя с плеча и колен.
— А ты что, гад, из машин воруешь?
— Ни хрена я не брал! — вполне натурально возмутился мужик. Если бы не видеозапись, этому можно было поверить.
— Ага, и багажничек, может, откроешь?
Мужик тут явно напрягся.
В машине заверещала еще и тетка:
— Отпустите нас немедленно!
— Ты женщину будешь бить? — спросил Ванечка, поворачиваясь к Коту.
— Да это не женщина — это страшный монстр с пиздой! Конечно же, буду! — возбудился Кот, делая страшные глаза.
У мужика со страху перекосило лицо.
Тетка попыталась себя ввести в состояние истерики, но у нее почему-то никак не получалось. Тогда она закрыла лицо руками и завыла.
— Ладно, бес попутал, извините, — опустил голову мужик.
— Так-то лучше! — сказал Кот. — Давай сюда паспорт или права. — Чё, не понял? — он ткнул водилу кулаком в скулу. — Быстро сделал!
Получив права, Кот передал их Ванечке, сказал громко, чтобы слышали:
— Запиши его данные! Отдадим Димону, пусть он сам с ним разбирается. Еще раз поймаем — тут же и закопаем! И суку твою воровскую тоже, и сынка! Думай, у кого пиздишь!
Ванечка переложил украденные вещи обратно.
Вернулись как раз к обеду. Пообедав, отправились на электричку. Она опаздывала, заморосило.
От дождя укрылись под навесом на платформе у разгромленного кассового павильона. Этот павильон представлял собой унылое зрелище. Он уже давно не работал по назначению, постоянно подвергался нападению вандалов: весь был исписан надписями и матюгами, расписание подожжено, дверь выломана полностью, там, естественно, навалено дерьма, битого бутылочного стекла. Тут же сидела печальная черная кошечка, внешне очень похожая на Киру.
Наконец, подошел поезд. Народу в вагоне было мало. На скамейке напротив дремал какой-то небритый тип в засаленной шляпе. Он сидел с печальным и серым лицом алкоголика, напоминающем печальную маску древнегреческого театра. Передних зубов у него не было, и нос упирался в нижнюю губу. Его страшно было о чем-нибудь спросить. Даже с закрытым ртом от него чудовищно несло водочным перегаром. Под глазами набухли здоровенные мешки, которые хотелось проколоть и выпустить из них жидкость. Видеть такую унылую рожу было невыносимо. Хотелось достать бутылку и немедленно налить ему. Или хотя бы просто поболтать у него перед лицом, чтобы какое-то оживить чувства. Кот так и сделал: показал бутылку пива. И сработало! Оставили ему на донышке — допить.