Каррас движением век отключил счётчик времени. Теперь от него никакого толку. Ряд чёрточек и двоеточий нагляднее, чем всё остальное, казалось, говорит: «Ты проиграл!».
Каррас пересёк круглое пространство и встал прямо под вентиляционной шахтой — той самой шахтой, через которую они проникли внутрь всего чуть больше десяти часов назад, — и задрал голову. Там, наверху, виднелся крохотный кружок залитого светом звёзд неба. Десять часов. Он чувствовал себя таким выжатым… Это было не столько физическое истощение — космический десантник способен действовать в экстремальных условиях днями напролёт, если потребуется, — сколько усталость от сначала подавления, а потом почти непрерывного использования своих уникальных способностей, что едва не довело его до предела умственного. Последний бой заставил его выйти за этот предел. Теперь ему необходимо питание и долгий, непрерывный отдых.
«И книга… Древний, достойный том, в который можно на какое-то время уйти с головой».
— Я знал, что это случится, Каррас, — досадливо заявил Соларион, стягивая шлем. — Если бы мы не потеряли столько времени на…
Терпение командира отряда лопнуло.
— Хватит, Третий! — рявкнул Каррас грубо. — Понятно было с самого начала, что времени будет впритирку. Расчёты Сигмы были просто нереальными. И понятно было, что повелителя выводка обойти не получится.
Фосс, который не обращал особого внимания на перепалку, заметил что-то среди тел. Он подошёл туда и поднял то, что заметил.
— А вот это объясняет многое!
Имперский Кулак держал в руках оборванный провод, служивший для связи с Сигмой.
— Прожжён насквозь. Наверняка, получил попадание лазером и плазмой во время Хироновой драчки. Я думаю, Шестой уже бился с врагом, когда мы переходили то озеро.
Взгляд Солариона метал в Карраса кинжалы, но у самого Ультрадесантника, как и у вожака истребительной команды, энергии для того, чтобы распалять свой гнев дальше, не осталось.
— Так что будем делать дальше? Нам известно сейчас одно: «Святая Неварра» уже покидает систему.
— Посылка для Сигмы у нас, — проскрипел Каррас, указывая на женщину в руках у Раута. — И мы опоздали всего на несколько минут. Не думаю, что он так сразу на нас плюнул. «Жнецы» ещё могут быть в пределах досягаемости. Так что, брат, будь добр, пусти сигнал…
Почуяв огонёк новой надежды, Ультрадесантник вынул из разгрузки по-особому раскрашенный болт: красный с белой полосой. Соларион отомкнул у болтера магазин, оттянул затвор, вставил сигнальный патрон и вернул затвор на место. Потом повернул болтер отвесно вверх, глянул в оптический прицел и нажал спусковой крючок.
Секунду спустя сверху докатился звук сработавшего над поверхностью планеты снаряда. На полу пещеры мигнуло пятно голубоватого света: идеально круглое, обрезанное краями вентиляционной шахты, под которой расположился отряд.
— Значит, ждём, — сказал Зид, — и надеемся, что она настолько важна для него, насколько мы рассчитываем.
— К западу отсюда, в восьмидесяти трёх километрах, есть город, Холиксе, — отозвался Фосс. — Если до этого дойдёт, может попытаться добраться туда. У них есть небольшой космопорт и комплекс субсекторной связи.
Каррас снова глянул на женщину:
— Она не продержится и часа. Омни, если на сигнал ответа не будет, можешь что-то сделать с этим кабелем?
— У меня нет инструментов, чтобы подключиться отсюда, Грамотей. Прежде, чем что-то делать, нужно поставить на конце штекер ввода-вывода.
— Значит, полагаемся на сигнал, — подытожил Зид.
— Если ответа от «Жнецов» через двадцать минут не будет, мы подарим Белому Фениксу милость Императора, убьём паразита и двинем в Холиксе.
Остальные кивнули в знак молчаливого согласия. Но каждый подумал о том, что к тому времени орда генокрадов может найти сюда дорогу. Зид, даже сейчас ещё не насытившийся кровью, весьма на это надеялся.
— Ну и бойня! — пробормотал Соларион, оглядывая тела под ногами. — Ладно, он хотя бы развлёкся в наше отсутствие…
— Это было приятное отвлечение, Ультрадесантник, — пророкотал голос, basso profundo, — от скуки ожидания вас.
Гора трупов под стеной зашевелилась. В стороны покатились мёртвые тела, глухо застучали по камням черепа, безжизненная плоть шмякалась на пол. Из груды неуклюже восстал Хирон и повернул лобовой скос со смотровой щелью в их сторону.
— Решил немного поиграть в прятки, да, Старый? — ухмыльнулся Зид.
Хирон потащился к центру полости — и тогда вся команда увидела, насколько сильно он пострадал. Левая нога превратилась в месиво: броня разбита, поршни и рычаги под ней погнуты и ободраны. Из ноги летели ярко-жёлтые искры, когда Хирон подволакивал её по полу. Правая рука была в ещё худшем состоянии: от штурмовой пушки не осталось практически ничего. По всему корпусу толстая, как у танка, броня была усеяна выбоинами, бороздами, сколами и ожогами. Их было так много, что подсчитать практически не представлялось возможным.
Дредноут предвосхитил следующий вопрос.
— Переносные ракетные установки, — пророкотал он. — Эти трусливые дерьмоеды обстреляли меня из темноты, а потом набросились скопом, словно муравьи. Они и гибли, как муравьи — и люди с промытыми мозгами, и нечестивые ксеновыродки.
Теперь остальные оперативники получше вгляделись в мертвецов. Их были буквально сотни, однако найти тела, не размазанные в безликую массу силовым кулаком Плакальщика или не сожжённые дотла его огнемётом, было не так просто. По большей части напавшие на Хирона были, по крайней мере — физически, людьми, как все остальные. Большинство было одето в шахтёрские комбинезоны и оранжевые термокостюмы. Другие носили тёмную форму и бронежилеты городской стражи. Но были и совсем иные — и эти иные уже были не совсем людьми. Они были выше, крупнее, и тела их были искажены ксенопорчей. У одних были лишние конечности. У других из обмякших ртов выглядывали острые треугольные зубы. Даже относительная темнота полости не сумела скрыть от глаз космических десантников неестественный оттенок их кожи. Это были побочные отпрыски генокрадской заразы — и Хирон никого из них не оставил в живых.
— Ничего себе мясорубка, — заметил Фосс.
— Хотел бы я, чтобы их диверсия продлилась подольше, — отозвался Хирон. — Там ещё что-нибудь осталось убить?
— Генокрады, — сообщил Фосс. — Уже без вожака, спасибо Грамотею, но они всё равно явятся. Так что ты ещё, может, и повоюешь.
— Ну хоть что-то, — сказал Хирон. — Я пытался вызвать «Грозовых воронов», когда на хроно осталось пять минут. Интересно, почему никто не ответил?
— Зачем ты прятался под этими трупами? — спросил Зид.
Хирон язвительно фыркнул:
— Включи голову, воронёныш! У меня остался только кулак. Ты хотел, чтобы я стоял посредине, а враги пускали в меня ракеты с безопасного расстояния? Я надеялся подстеречь, когда они начнут осматривать своих мертвецов. Но, похоже, никого больше не осталось. А, может, они просто не захотели умирать… — после паузы он поинтересовался: — Это и есть главная цель? Вот эта чахлая женщина? Она, кажется, сама уже умерла.
Женщина по-прежнему лежала на руках у Раута, но ответил ему Зид:
— Сомневаюсь, что Сигме нужна сама женщина…
Гвардеец Ворона с неприязнью посмотрел на раздутый, шевелящийся живот. До него вдруг дошло, что Хирон, чей орден практически истребила раса тиранидов, может догадаться, что женщина беременна запретным детищем, и набросится на неё в приступе праведного гнева. Силовой кулак дредноута убьёт и её, и нерождённого паразита одним ударом. Зид шагнул вперёд, загораживая Раута и женщину как будто невзначай.
Хирон безмолвно наблюдал за действиями Гвардейца Ворона, но дураком-то он не был. Плакальщик догадался о причинах беспокойства Зида и поискал у себя в душе ту ярость, приступа которой так опасался его брат. Но ничего не нашёл. По правде говоря, женщина с виду была такой жалкой, что ему и в голову не пришло убить её и её нерождённого паразита. Вместо этого он пророкотал:
— У Инквизиции странные запросы. Но какое бы дело на этот раз они ни задумали — ради бога! Дайте мне войну, простую и ясную, — и в варп их со всеми их кознями!