Из одежды на дикой были только трусики и стянутые ниже колен узкие джинсы. Куртка и майка лежали в стороне. Изо рта стекала струйка пены. На смуглой коже виднелись кровоточащие раны от выдранных игл и следы от тяжелых ботинок Гвоздя. Ну и конечно, шрамы. На шее, на груди. Пятна на руках. Все-таки, немножко подпорченным оказался товар.
Борис покосился на Стольника. Интересно, что так заинтересовало взводного, и о чем он собирается говорить с пленницей?
Чернявая застонала. Двинула ресницами. Шевельнулась раз, другой.
Время вышло. Час прошел. Сведенные парализующей инъекцией мышцы вновь обретали свободу. Руки-ноги распрямлялись. Спина разгибалась.
Вперед выступил Ухо. Опустившись на корточки, сержант отвесил дикой пару звонких пощечин. Та глубоко и жадно вздохнула. Закашлялась. Открыла глаза – большие и карие.
Никакого блуждающего взгляда, никакого недоумения и непонимания. Сразу – осмысленное выражение. Лютая ненависть и жгучая злость. Страха не было…
Дикая дернулась. Наручники на руках и ногах впились в кожу.
– Очухалась! – хмыкнул Ухо.
Сержант поднялся и отступил в сторону. Над пленницей склонился Стольник.
Взводный улыбался. Без каски и с благодушной улыбочкой на губах он был похож на доброго дядюшку.
– Ну, загадочная незнакомка, расскажешь нам что-нибудь о себе?
Загадочная незнакомка молчала.
– Хорошо, – пожал плечам Стольник. – Не хочешь говорить сама, за тебя все скажет твое тело.
Никакой реакции…
– Знаешь, что, к примеру, я думаю вот об этом?
Стольник бесцеремонно ткнул пальцем в левую грудь девушки, туда, где на смуглой коже багровел длинный рубец. Чернявая сжалась, стараясь прикрыться скованными руками. Но, конечно, полностью закрыться она не могла.
– Индивидуальный идентификационный номер, да? ИИН у тебя здесь был, верно? Тату-клеймо треса?
Чернявую аж передернуло от этих слов. А Стольник словно и не замечал ничего.
– ИИН на сиськи обычно ставят трескам, которых продают для сексуальных утех, – как ни в чем не бывало, продолжал он. – Тебе, наверное, пришлось очень постараться, чтобы вывести клеймо, а? Бритвой резала или как?
Молчание… Борис не верил своим ушам. Беглая треска?! Если Стольник прав, значит, девчонку когда-то уже продали в тресы, сделали из нее секс-рабыню, а позже она каким-то чудом умудрилась сбежать от хозяина. Такое если и случалось, то нечасто. Крайне редко такое случалось. По крайней мере, Борис ни разу не слышал об удачных побегах.
– А эти пятна… – Стольник указал на руки пленницы. – Они ведь остаются от контакта с агрессивными средами, верно?
Руки в наручниках прятать было некуда. Дикая и не пыталась их спрятать.
– Где ты работала? Химическая промышленность? Вторичная переработка?
Ни слова в ответ.
– Вообще-то после кризисов осталось не так много предприятий, где можно получить такие отметины. – Рассуждал вслух Стольник. – Да и у работающих там тресов, в язвах все тело – с ног до головы. Там люди травятся быстро, слабеют еще быстрее и живут совсем недолго. И находятся, к тому же, под такой охраной, что… В общем, ты, явно, не оттуда, подруга. Тогда, может быть, Коллектор?
Борис вздрогнул. Коллекторные системы, зловонные клоаки больших городов, через которые тоннами прокачиваются отходы и нечистоты – это еще хуже, чем не оправившийся после кризисов химпром. Хуже, потому что смерть в Коллекторе более растянута во времени, но от того не менее ужасна и мучительна.
Но в принципе – да, там тоже, наверное, хватает химических отходов и дезинфицирующих растворов. Коллектор надлежит поддерживать в должном порядке и чистоте. Иначе мегаполисы попросту захлебнутся в собственном дерьме. Разумеется, чисткой разветвленной системы сливов и труб занимаются исключительно тресы.
Эта грязная, унизительная и тяжелая работа. Гнить заживо в Коллектор обычно отправляют в наказание за тяжкие проступки.
Борис покосился на хрупкую фигурку дикой. Он не мог взять в толк: как может один человек… один трес служить и для сексуальных утех и работать в Коллекторе? Такое не укладывалось в голове!
– Так что, Коллектор, да? – заглянул в глаза пленницы взводный.
Дикая ничего не ответила. Однако глаза отвела. Неужели Стольник угадал?
– А ожог на шее, случайно не от гладиаторского ошейника?
На щеках чернявой пленницы заиграли желваки. Опять в точку?
Ну, надо же! Так она еще и гладиатор?! Борис ошеломленно смотрел то на девчонку, то на командира. Да нет же, не может быть такого! А хотя… Хотя почему нет? На арены колизеев в последнее время выпускают не только мужчин. Женские бои тоже бывают. И смешанные команды дерутся. Такие бои сейчас, кстати, особенно популярны.