— Простите… – в глазах Алекса читалась признательность, – и еще раз… спасибо…
— Не благодарите… – произнесли Миша с Татьяной одновременно и, не сговариваясь, добавили – не надо…
— Я буду молиться за вас троих… Пока буду жив…
— Все будет хорошо… – я тронул Алекса за плечо. – Берегите силы, вам надо поправляться.
Бедолага снова побледнел, и мне показалось, что в глазах его был испуг. А может – всего лишь боль и усталость.
— Слушайте, – мужчина буквально уронил голову на принесенную Таней подушку и с облегчением выдохнул – давайте «на ты», по–простому. – Взгляд его был чист, слова искренни.
— Хорошо, – Татьяна протянула ему чашку с травяным чаем и улыбнулась, – попей, Саша, полегчает.
На этот раз чаем все и закончилось: «Саша» просто «выключился».
Мих задумчиво посмотрел в свою чашку и не менее задумчиво произнес: «Танюха, а что ты ему намешала такого? Еще есть?»
— Ага, дайте два… – не смог сдержаться я. Мы беззвучно захихикали.
Этой ночью кот принял на ночную вахту Михаила. Поскольку более ничего не произошло, а кошмары не заглянули ко мне на еженощные истязания, я, как никогда, прекрасно выспался.
— Не знаю, как ваша фамилия… – Мих не просто улыбался, он почти смеялся, – но вы и спите…
— А в чем, собственно, дело? – я попытался глубже зарыться в подушку. – В кои то веки удалось выспаться по–человечески…
— Обед уж подан. – И уже из‑за двери донеслось смешанное со смехом: «А он все спит».
Мне ничего не оставалось, как вылезти из теплой постели, быстро одеться, сбегать умыться, и, изображая бодрость души и тела, искрясь радостью, юмором и вселенским светом, явиться на кухню, где дать святого пендаля наглому коту, с хитрым видом гревшему мое место. Подлец, видимо, хотел добавки к утреннему рациону, поэтому кусаться, царапаться и буянить не стал, а уселся на стул рядом, был изловлен Михаилом и передан на поруки возмутившейся Татьяне, где и получил в полном объеме ласку, тепло и уют. Через несколько минут к нам присоединился Александр, мы все пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за трапезу.
— Алекс, расскажи, что творится в мире? – Мих поставил на стол чашку чая.
Помолчав немного, Александр как‑то тихо произнес: «Черт–те что происходит. Война…». И после небольшой паузы, пока мы собирались с мыслями, добавил еще тише: «Война на истребление человечества».
— Расскажи с самого начала, – я посмотрел ему в глаза. – Расскажи свою историю, со всеми кротами и мертвецами из твоего бреда, расскажи до самого конца, пока не очнулся тут, дома. Расскажи, насколько сочтешь нужным.
Алекс очень долго молчал, глядя в одну точку, казалось, он ушел в себя. Мы тоже молчали. От ожидания по спине пробежали мурашки. Вспомнилось, как когда‑то давным–давно, вечерами, в темноте комнаты одного из корпусов пионерлагеря «Зубренок», мы, будучи детьми, томились в ожидании очередной «страшилки», а рассказчик, такой же пацан, как и все его слушатели, тянул с рассказом, нагнетая всеобщий страх и интерес.
В какой‑то момент взгляд рассказчика прояснился. Сделав большой глоток успевшего остыть чая, Алекс начал свое долгое повествование. И хотя рассказ его был отрывочным, кое–где кратким, неполным, все это не только не мешало нашему восприятию, а наоборот, давало мозгу много пищи для размышлений. Вслушиваясь в тихий баритон, мы словно видели картины, которые он, сам того не желая, рисовал в нашем воображении.
***
Катастрофа застала нас на Браславах, куда мы приехали порыбачить на недельку–другую, попить водочки, да и просто отдохнуть от надоевшей суеты, восстановиться после нервного белорусского бизнеса. Эти бесконечные, тупые, изматывающие проверки… Власть, жаждущая денег, зло… Может, Бог наказал нас всех за то, что мы слишком долго терпели? Но ведь Он не дает таких испытаний, которых нельзя вынести, тем самым закаляя и очищая наш дух.
Когда я увидел, как озеро перемещается, первое, о чем подумал – о «белочке»! Только представьте себе: вижу, как коттедж трехэтажный, в пене, быстро плывет против течения. Только потом понимаю, что он‑то стоит на месте. Это поток, омывая его, несется с огромной скоростью. Что я видел – не передать словами. Как будто огромное озеро кто‑то взял и сдвинул с места… Как чай из чашки в чашку перелил. И скорость та же…