Наши парни, не уступая врагу в отваге, обнажив оружие, с воплями бросились навстречу.
Выстрел. Второй. Танин «волк» воет и крутится в грязи, пытаясь дотянуться до своей спины: сзади из огромной рваной дыры рекой хлещет кровь. Мой «волк», несмотря на смертельную рану, успевает добежать до меня, но в самый последний момент спотыкается и, уже падая, всей тяжестью своего тела сбивает с ног, оставляя лишь долю секунды, чтобы закрыться автоматом. Так и летим вниз, в холодную вонючую грязь двора.
Последняя мелькнувшая мысль была «Танька молодец», потом мысли исчезли, им на смену пришла спокойная кристальная чистота…
Мир снова изменился. Время замедлилось, растягивая все звуки. Краем глаза вижу, как Алекс плоскостью своего меча бьет Старшего по голове. Выстрелы не испугали волков, а, наоборот, разозлили. Мельтешение ног, чьи‑то внутренности, выпавшие из стоящего на коленях тела, как помои из ведра, дрожащие пальцы на отрубленной кисти… Хоровод не связанных друг с другом картинок. Боковым зрением вижу, как один из волков сбивает с ног одного из наших новичков, а затем обрушивает на него страшный удар дубины…
Мое лицо заливает фонтан крови из раны на шее «волка». Я не успеваю закрыть глаза и рот. Сладковатая горячая жидкость неприятна и приторна, щиплет глаза, не дает видеть.
Большую часть этой короткой, но очень жестокой бойни, я, к сожалению, пропустил. Еще одна усмешка судьбы? Тренируешься месяцами, а потом тебя сбивает в грязь полуживое тело, на лицо выплескивается ведро кровищи, и, считай, все кончено.
Кто‑то хватает меня за ногу и тянет. Я, что есть мочи, лягаюсь второй, освободившейся. Есть! – нога попала во что‑то мягкое. Слышу чей‑то громкий выдох. Стрелять сейчас было бы опасно – ничего не видно и можно легко «перекосить» не только чужих, но и своих. Самое время доставать меч, вспоминать тренировки вслепую и надеяться, что мне повезет. Удар по голове, кажется, справа. «Звездочки» перед глазами, трудно дышать.
— Спокойно! Ты слышишь меня?
Слышу и не понимаю. То ли удар по голове, то ли кровь затуманили разум.
— Андрей! Все в порядке? Ты ранен?
Чей голос? Не узнаю. Чьи‑то руки трясут меня за плечи. Зато ведро ледяной воды делает свое дело: я словно ныряю в прорубь – сначала полный выдох, потом глубокий вдох.
— Бронислав! – я выругался. – Никогда больше так не делай!
Из волчьей стаи в живых остался лишь Старшой, которого вырубил Алекс, да еще две молодые женщины – как раз те, что приглянулись Диме. Правда, одна из них получила весьма серьезный перелом руки, а другой разбили коленную чашечку, но это, согласитесь, мелочи, когда речь идет о враге… Впрочем, первую помощь им все же оказали, а затем не забыли связать – чем черт не шутит.
Мы насчитали двадцать «волчьих» трупов.
Как оказалось потом, в доме в засаде находилось около десятка вооруженных топорами парней. Отсюда и наши потери, трое ребят: одному вспороли живот, причем, его же мечом, второму размозжили череп дубиной, третьему перегрызли шею… Кстати, не окажись у Миха, начавшего штурм дома одновременно с первыми выстрелами, с собой автомата, не поздоровилось бы ему внутри. Что касается остальных наших, то еще четверо отделались легкими порезами, всем остальным достались лишь синяки и ссадины… Татьяне же «не повезло» больше всех – ей ничего не досталось.
Еще одна страшная находка нас ожидала, когда мы обыскали дом и те хозяйственные постройки, куда вход нам был строжайше запрещен. Мы нашли изуродованные тела истинных хуторян. Впрочем, нет… Изуродованные – это не то слово. Людей, независимо от их возраста, со знанием дела освежевали, мясо закоптили и, упаковав для транспортировки, хранили рядом с «несъедобными» и «негодными для жертвоприношения» останками.
«Вожак», казалось, впал в безумие: он то рычал, то вырывался, то смеялся над нами. Но глаза… Глаза выдавали его суть, в них были ярость и ненависть.
Танька, которая почти всегда придерживалась, как я говорил, светлой стороны, предложила казнить людоедов на месте…
— Татьяна… – Голос Алекса был тихим и ровным, – В лагере нам понадобятся эти уроды. Прости, но иначе их назвать просто не поворачивается язык. Ты же сама все знаешь. Слышала, что это не первое нападение, что пропадают люди, пустеют целые деревни…. Видела немногих выживших после налета этих…
— Если особистам на базе удастся разговорить этих говнюков, – речь замолчавшего Алекса продолжил Михаил, – то возможно у нас появится хоть какой‑то шанс все это прекратить…