— Значит, колонна доедет за два — два с половиной, — вслух прикинул Ухо.
— Сколько диких? — спросил Стольник.
— Точно установить не удалось. Но во всяком случае, побольше, чем этих, — связист кивнул на чернявую.
Стольник тоже взглянул на пленницу:
— Ну что, подруга, не сбываются твои пророчества. Мы ещё из буферки не вышли, а добыча — видишь — сама косяками прёт прямо в руки. И знаешь, мне отчего-то кажется, что этот рейд будет особенно удачным.
— А мне так не кажется, — злобно процедила дикарка.
— Твои проблемы, — отмахнулся Стольник. Взводный повернулся к сержанту: — Ухо, девчонку — в тресовозку, заприте её в клетке для буйных. Сами — быстро по машинам! Выезжаем через две минуты.
Взводный направился к командирскому броневичку.
— Собрать оружие! — загремел голос Уха. — Все — по машинам! Быстро-быстро-быстро!
В поднявшейся суете взгляд сержанта выцепил Бориса:
— Берест, постой. Ты подстрелил девчонку — ты ею и займись. И за остальными дикими заодно приглядишь. Сядешь в тресовозку на место контролёра. Гвоздь, помоги ему запихнуть дикую в отсек для буйных. Хватит кривиться, Гвоздь, это приказ! Давайте, давайте, шевелитесь. Наручники с неё снимите, но осторожнее там. И шмотки ей бросьте — пусть оденется. По ночам прохладно бывает, а простуженные тресы нам не нужны. Только это… из карманов всё вытряхните. И подкладку в куртке прощупайте. Чтоб оружия никакого не было.
Оружия в куртке не было.
Борис и Гвоздь втащили пленницу в трес-транспорт и сняли с неё наручники. Мышцы девчонки ещё не полностью отошли от парализатора, так что дикарка двигалась неловко, практически не сопротивляясь.
Чернявую заперли в небольшом изолированном отсеке с двойными решётками, расположенном напротив места охранника-контролёра. В клетку для буйных сажали самых опасных диких, за которыми требовался особый присмотр.
Вслед за пленницей в клетку полетели майка и куртка с вывернутыми карманами.
— Оденься, — велел Борис.
Чернявая потянулась за вещами.
Когда решётчатая дверь с лязгом захлопнулась, уже вовсю ревели моторы. Гвоздь поспешил к машине Уха. Борис остался в трес-транспорте наблюдать за дикими.
Глава 8
Колонна шла на полной скорости. Дорога была дрянная. В тресовозе трясло ещё сильнее, чем в бронетранспортёре. О мягкости хода создатели машины явно заботились не в самую первую очередь. Их интересовало другое: чтобы в железную коробку на колёсах вмещалось как можно больше народу.
Кабину водителя отделяла глухая перегородка. Возле кабины имелся узкий проход с двумя решётчатыми дверьми, через которые заводили и выводили пленных. Или заносили и выносили.
Между дверьми в небольшом тамбуре крепилось откидное сиденье и небольшой пульт, вмонтированный в стену. Здесь дежурил охранник-контролёр, наблюдавший за живым товаром во время движения трес-транспорта. Сейчас на месте контролёра сидел Борис.
Ещё в хуторе с ними провели необходимый инструктаж и дали несколько практических уроков. Так что теперь Борис знал всё, что нужно было знать хэдхантеру о передвижной тюрьме и о правилах перевозки заключённых.
Несмотря на внешнюю простоту, тресовозки представляли собой довольно сложную систему. Конструкторы, создававшие транспорт для перевозки людей, постарались продумать всё до мелочей. При необходимости одним нажатием кнопки на пульте контроллера можно было опустить внутренние решётки, разбив всё пространство тресовозки на несколько отсеков. Можно было заблокировать выход дополнительной дверью. Можно было пустить по любому из многочисленных контуров несмертельный, но чувствительный электрический разряд. Специально предназначенный для этого мощный генератор и энергоёмкие аккумуляторы были установлены под кабиной. А в салоне тресовозки имелись предупреждающие знаки и надписи.
Кормили заключённых через выдвижные кормушки в бортах и во внутренней двери-решётке. Выводить по нужде арестантов нужды не было. Такой вот каламбур-с… В полу тресовозки имелись отверстия для слива нечистот, и пленники должны справлять свои естественные потребности на ходу. Всякий раз останавливаться и выводить диких наружу — замаешься. Да и небезопасно это: когда тресовозки набиты живым товаром, что называется, под завязку, уследить за всеми будет весьма проблематично.
О том, что будущие тресы задохнутся, можно было не беспокоиться: в салоне хватало зарешеченных окон, а когда окна закрывались, работала мощная вентиляция. Воздушные потоки продували весь транспорт.