— И для чего нужен этот новый эликсир? — С интересом поинтересовался Самигуллин, собирающийся в недалекий охотничий рейд по окрестностям, глядя, как емкость с жидкостью, в которую я опустил извлеченную мной вилочковую железу, постепенно изменяет свой цвет с красного на насыщенно синий.
— Тоже усилитель магии земли, только, по идее, более сильный, чем подобный, полученный с норных овец, — ответил я, не прерывая магического воздействия на постепенно изменяющийся раствор.
— Интересно, зачем нашему князю понадобились именно такие препараты? — Бездумно, просто чтобы спросить, осведомился приятель.
А ведь очень интересный вопрос, на самом-то деле! И схода придуманный мной ответ на этот вопрос мне самому очень не нравится. Достаточно просто вспомнить, чем так славен бессменный правитель нашего собственного княжества. А славен он заклинанием огненного метеорита, для создания которого необходима изрядная сила сразу в двух направлениях магии: огненной и особенно магии земли. Так что, возможно, конечно, я и ошибаюсь, но дело то пахнет войной.
Разведка территории не удалась. Самигуллин с пешей пробежки по окрестностям вернулся недовольным и очень встревоженным.
— Чужой отряд поблизости, в направлении вон той рощи. Отсюда не видать, а когда поближе подошел, разглядел дым от костра.
— Мне нужно сорок минут, чтобы довести бульон до стабильного состояния, — проинформировал я друга, готовый, тем не менее, прекратить начатое преобразование сразу. Жизнь дороже, чем даже очень неплохой алхимический препарат, ингредиенты для которого будут неминуемо испорчены преждевременным прекращением моего воздействия.
— Думаю, за сорок минут ничего критического не случится. Они стоят лагерем, охотничьи команды орудуют, скорее всего, в той же роще, — согласился немного подождать с перебазированием Самигуллин.
— Куда теперь? — На этот раз уже всерьез поинтересовался Салават моим мнением, когда спустя обозначенное время мы с ним снялись со своей стоянки. — Если налево ехать, часа через три-четыре уткнемся в каменистый каньон. Говорят, казухи там так и шныряют. А вот если направо повернуть… то можем не один день там ехать и так и ни до чего не доехать. Если, конечно, какую-нибудь тварь А-класса не повстречаем. В натуре, мешанина из Б и А зон, впору, как на древних картах писать: «Здесь водятся чудовища».
— Давай налево, что ли. На казухов у меня хоть рецепт есть. Хотя броневичок наш, конечно, жалко будет, если они его раздолбают еще сильнее.
— Ничего, прорвемся, — заржал Салават, разворачивая налево, — тут нам просто сильно не повезло. Обычно казухи в такой высокой траве не живут, там они из-за травы не могут быстро прятаться под землю в случае чего.
— И откуда ты все это знаешь! — Съязвил я.
— Книжку мудрую почитываю, а еще во время той вылазки, на которую ты не поехал, держал уши открытыми. Много интересного узнал, между прочим.
До каньона доехали, не очень глубокая, метров в десять, но довольно широкая трещина в земле. Точнее в камне, поскольку тут реально прямо посреди плодородной саванны, очевидно, какой-то запредельной магией, проложена гигантская каменная полоса, с продольным змеящимся расколом посередине. Короче, не проехать, ни пройти. Точнее, озадачившись альпинистским снаряжением, пройти с риском свернуть себе шею, наверное, можно, но что делать человеку, оставшемуся в результате подобного карабканья по скалам без всего необходимого вооружения и оборудования в зонах высших степеней опасности?
Но больше всего меня поразил вовсе не сам каньон. Не останавливаясь в том самом месте, которого мы достигли изначально, мы решили немного прошвырнуться вдоль его края, вдруг где-то поблизости отыщется более подходящая площадка для стоянки.
— Черт! Чуть с размаха в эту канаву не нырнули! — Выругался Самигуллин, резко затормозив перед возникшим на пути препятствием, после чего, распахнув дверь, полез из кабины наружу. Ну, и я вслед за ним. Интересно же оценить размеры возникшего перед нами препятствия.
— Нехилая такая канава, — присвистнул я, оценив это явно искусственное сооружение. Ну, просто не бывает в природе таких вот ровных, постепенно идущих на углубление образований, заканчивающихся даже не норой или пещерой, а настоящим тоннелем в земле. Еще и дно в этой «канаве» — словно отполировано каким-то гладким цилиндром, раскаленным до запредельных температур. Оно просто спеклось в огромный желоб, блестящий своими стенками под лучами солнца.