Девушка все молчала, и по толпе прошел шепоток, но Саша терпеливо ждал, участливо глядя на пришелицу. Она рассмотрела низкорослые домики на окраине, затем реку, уходящую вдаль, и, наконец, перевела взгляд на хрустальный замок на холме.
– Что это за город? – голос был низкий, с легкой хрипотцой.
– Мирград.
Она снова неторопливо огляделась, будто проверяя, подходит ли городу название. Десятки взглядов были направлены на нее, но девушка ничуть не смущалась, даже не замечала их.
– Мир-град, – наконец повторила она медленно, будто пробуя слово на вкус.
И слегка улыбнулась.
Лаура не сразу заметила, как вернулась реальность. Медленно, словно при проявлении фотографии, проступали очертания ее квартиры; зашумело за окном шоссе, залаяла на улице собака.
Девушка стояла посреди гостиной, тяжело дыша. В руках она все еще сжимала браслет и, заметив это, почти в ужасе его отшвырнула. Он стукнулся о ножку стола, бусины блеснули кровью.
Лаура нервно провела рукой по лицу, принялась ходить туда-сюда, не в силах оставаться на одном месте.
– Первый умер! – крикнула она затаившемуся под столом браслету. – Первый умер, он не мог тебя сделать!
В горле стоял ком, и как ни пыталась Лаура продышаться, успокоиться, у нее не получалось. Казалось, прошлое вернулось в чудовищном, извращенном варианте.
– Он умер, – прошептала девушка, глядя себе под ноги. – Умер.
Ладонь скользнула по шелковистой ткани, и Лаура обернулась. Ах, точно, карта. Девушка взяла ее в руки. Если она хотела вернуть себе прежнюю жизнь, если хотела избавиться от этого кошмара, нужно было действовать. Охотница украдкой глянула на браслет и уставилась на тонкие очертания Москвы.
Глава 3. Непроснувшийся выдумщик
Лаура отправилась к первому непроснувшемуся, чуть только открылось метро. Хотела привычно взять машину, но та могла испортить все ее грядущее представление, и теперь охотница тряслась в полупустом вагоне, среди хмурых, не выспавшихся людей и улыбалась украдкой. Сила не пропала к утру, и девушка развлекалась простыми чудесами. Выдумывала унылым соседям: кому – смешные прически, кому – дурацкую одежду, а кому-то и лотерейные билеты с выигрышем. Раньше ее шутки были веселее и злее, и Лаура в душе стыдилась своей мягкотелости. Наверное, так сроднилась с простыми людьми, что не хотела причинять им вред.
Месторасположение выдумщика открылось вчера легко. Бьющая из охотницы энергия сама подсказала, что делать, стоило дотронуться до карты. Повинуясь приказаниям силы Мирграда, Лаура расправила ткань на столе и подула. Вместе с ее дыханием изо рта вырывались алые, как бусина, искры, и тот час же, в том месте, куда они падали, проступали настоящие очертания Карты исканий. Несколько мгновений – и она засияла тысячами огней.
Девушка вглядывалась в точки, яркие, чистые. На их фоне выделялись три, как и обещал Кауц. Они горели чуть более тускло, нерешительно, а одна отчаянно пульсировала, будто готовая вот-вот погаснуть. С нее-то девушка и решила начать.
Первый выдумщик жил на самой окраине Москвы в спальном районе, среди одинаковых панельных многоэтажек, почти вплотную прижатых друг к другу. Пахло бензином, пылью и нагретым асфальтом, хотя до летней жары еще было далеко.
Лаура окинула мрачным взглядом тоскливую, будто застиранную детскую площадку и задержалась на одиноком ребенке, меланхолично качающемся на качелях. Они издавали протяжный металлический скрип, далеко разносящийся в утренней тишине.
Девушка поморщилась. Не потому ли непроснувшийся мигал? Жить в подобной обстановке – тяжелое испытание для выдумщика. Впрочем, он не знал, что теряет. Пока. Ничего, она планировала ему объяснить.
Когда-то Лаура считалась одной из лучших охотниц. Легко находила выдумщиков и также легко их убеждала. Там, где остальные готовились и увещевали неделями, девушка справлялась за день, редко — два. Каким-то образом ей удавалось найти тот самый, единственно нужный аргумент, а, может, дело было в ее горящих глазах: они больше слов говорили о счастье быть выдумщицей.
Лаура повела плечами. С ее последней охоты прошло слишком много времени, и девушка нервничала, словно впервые. Давно решила, как поступит, да и что там решать – простая схема, а все равно раз за разом прокручивала в голове правильные фразы и нужные действия.
Охотница не знала, сколько продержится эффект от бусины, и заранее выяснила все про подопечного: Семён Андреевич Курицын, пятидесяти двух лет, работал строительным инженером. «Поздновато для пробуждения», – отметила про себя девушка. Обычно выдумщики осознавали себя еще в раннем детстве: они чутко ощущали окружающий мир, а мир так же чутко отзывался на их страхи и надежды. Им то безгранично улыбалась удача, то сыпались на голову все возможные неприятности – смотря во что верили; на пути встречались самые удивительные люди, а карманы были полны чудес. Везло тем, у кого родители оказывались готовы принять такого ребенка, еще больше тем, у кого близкие сами были выдумщиками. Для помощи остальным и появились охотники, чтобы объяснить, направить. Но о чем говорить человеку в пятьдесят лет? Что он всю свою жизнь прожил не так, как мог бы? Конечно, бывало и не такое. На памяти Лауры самой старой оказалась девяностолетняя бабушка из глухой уральской деревни. Работала всю жизнь, чтобы прокормить огромную семью, и даже не помышляла о своей инаковости, не то было время. А потом плакала, громко, навзрыд, как маленькая девочка, когда у нее стали получаться выдумки.