– Если монстр умер, зачем мы куда-то бежим? – заплетающимся от усталости языком спросил выдумщик. – Опасности-то больше нет.
– Монстр умер, – кивнула Лаура, не сбавляя шага. – А вот опасность все еще есть.
– Ты о Викторе? – Семён попытался догнать девушку, но вскоре сдался и уныло плелся следом. – Но он же спас нас!
– Он много кого спасал. Это никогда не мешало ему ударить потом в спину, – сухо ответила Лаура. – Осталось немного.
– Да что он нам может сделать? Если хотел бы, давно уже...
Охотница резко остановилась и развернулась к красному от ходьбы Семёну.
– Знаешь, как он действует? – яростно прошептала девушка. – О, он не станет нападать сразу. Сначала попытается понравиться тебе, втереться в доверие, выждет лучший момент и только тогда ударит. Зато так, что уже не оправишься. Бум — и тебя нет!
Семён вздрогнул. Он с тревогой посмотрел на девушку, и в его взгляде охотнице почудилась жалость.
– А может, он просто хотел помочь, – мягко попробовал возразить строитель, но Лаура оборвала его.
– Лучше побереги дыхание, – буркнула она, и дальше они шли молча. Выдумщик больше не пытался заговорить: бессонные ночи, вечный страх и победа над его порождением и так стоили ему немалых сил, и он лишь печальный взглядом провожал каждую скамейку.
– Отдохнешь, как доберемся, – бросила ему Лаура. Строитель горестно вздохнул.
Наконец они свернули на Камергерский переулок. Взгляд Семёна загорелся, он завертел лысоватой головой, жадно разглядывая многочисленные летние веранды, раскинувшиеся по обе стороны.
– Может, сюда? – то и дело спрашивал он, пока выдумщики протискивались сквозь плотную толпу туристов, вышедших на обед клерков и шумных студентов.
Лаура не отвечала. Она не хотела показываться на публике, тем более с только что проснувшимся выдумщиком, но выбора у нее не оставалось. Нужно было спрятать Семёна от Виктора, да и Кауц, если не был в Мирграде, наверняка просиживал штаны в «Яблочной площади» – любимом месте московских выдумщиков. Оставалось либо идти туда, либо ждать ночи. Девушка вздохнула. Ждать она не собиралась.
Коля и Михаил не были исключениями. Все выдумщики недолюбливали ее, и Лаура их даже не осуждала. Никто, кроме непосредственных участников, так и не узнал, в чем именно провинилась охотница, за что Мирград отверг ее. Но от этого неприязнь и страх лишь усиливались, а чудовищные догадки и подозрения множились с каждым днем. В какой-то момент выдумщикам надоело сочинять ужасы, и, в конечном счете, все сошлись на одном: Лаура достойна изгнания и порицания, а поддерживать с ней отношения могут только такие же предатели, как она.
Охотница знала это и не ждала теплого приема, но алые бусины в кармане успокаивали. Они были гарантией, что девушка сможет не только войти в кафе, но и выйти из него.
Она привычно огляделась и, не найдя ничего подозрительного, остановилась перед глухой стеной, покрытой рекламными листовками и незамысловатыми надписями.
– Мы пришли, – сказала она выдумщику, стараясь казаться веселой.
– К стене? – с сомнением спросил Семён. – И это то место, где нас не найдет Виктор?
– Ага, – кивнула девушка.
«Яблочная площадь» находилась в самом центре города среди десятка ресторанчиков и забегаловок Камергерского переулка и славилась отличной кухней, но знали об этом только выдумщики. Хозяева не скрывались и не прятались, как принято считать, а готовы были с радостью разделить трапезу с любым, кому удастся заметить их кафе. Ну и с любым, кто после сможет пройти через стену – единственный способ попасть в «Яблочную площадь»: дверей в ней не предполагалось.
Лаура не знала, кому первому пришла в голову подобная идея, но всегда одобряла ее. Девушка не принадлежала к тем, кто считал, будто не выдумщиков, если они вдруг забудут про всезнайство и смогут увидеть новое кафе, стоило пускать.
Охотница подошла к стене и нерешительно протянула руку – поверхность была твердой и казалась совершенно непроницаемой. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь унять все возрастающую неуверенность, своего злейшего врага.
– Что ты делаешь? – шепотом, смущенно поглядывая по сторонам, спросил Семён.