Та доверчиво посмотрела в тёмные глаза, и впервые за весь разговор на её губах прояснилась слабая улыбка.
— Простите меня за моё неразумное поведение и спасибо вам, господин Риддл.
***
Они решили, что епископ Снейп ни в коем случае не должен знать, что господин Риддл и господин Долохов собрались находиться этой ночью у Гермионы, и когда закончился день, а солнце опустилось за горизонт, оставляя за собой непроглядный мрак, трое собрались в небольшой комнатке за столом.
Гермиона угостила их настойкой из шиповника и тихим голосом поведала всё, что знала: как встретила Гарри, как видела события на площади, как прошедшим днём разговаривала с епископом и кое-как обобщённо пересказала кошмарный сон, после чего господин Долохов, отпив настойку, тут же заявил:
— Это не сон, дорогая. Он действительно приходил к тебе, но его, очевидно, что-то спугнуло.
— В-вы в самом деле так думаете?
— Мы видели его ночью, а спустя несколько часов поисков по лесу обнаружили мёртвое тело мисс Браун, с которой этого вампира вы видели вчера на рынке. Судя по всему, он оставил вас по той причине, что уже был сыт бедняжкой, рассчитывая вернуться этой ночью.
— Не оставляйте меня, — испуганно взмолилась Гермиона, приложив руки к груди.
— Успокойтесь, красавица, — задорно улыбнулся господин Долохов, на несколько мгновений положив ладонь, обтянутую в перчатку, на её запястье. — С нами вам не о чем переживать.
Гермиона признательно кивнула, возвращая себе самообладание, и перевела взгляд сначала на арбалет господина Долохова, покоящийся на столе, затем на три цветка лилии, которую принёс господин Риддл в её дом.
— Почему они вам нравятся? — решила перевести пугающую тему Гермиона.
— Лилии? — переспросил господин Риддл, посмотрев на цветок и протянув к нему ладонь, аккуратно касаясь лепестка. — Они… они очень бархатные, нежные… Их приятно ощущать.
— А ещё они очень сладко пахнут, — добавил господин Долохов, посмотрев на цветок, и Гермиона заметила, как его глаза превратились в зачарованные и блеснули в сумраке комнаты.
— Мне… мне тоже нравится, как они пахнут, — отозвалась Гермиона.
Пальцы господина Риддла перестали поглаживать белый лепесток, а тёмный взор обратился к собеседнице.
— Ваши волосы пахнут лилиями.
— Друэлла вчера искупала меня в лепестках лилий, чтобы… ну, вы помните, что отвели меня к ней, и она вот… Я не знаю, чем обычно пахнут мои волосы, — смущённо отозвалась Гермиона, покачав головой.
Господин Долохов отвёл взгляд от цветка и показал усмешку, затем откинулся на спинку стула, полностью снял маску, бросив её на стол, и произнёс:
— Существует поверье, что вампиры не терпят лилии.
— О, вы верите в это? — заинтересованно спросила Гермиона, посмотрев на обнажившееся красивое лицо, обрамлённое густым тёмным шёлком волос охотника.
— Мы ни во что не верим, — отозвался господин Риддл, и та перевела на него взгляд. — Однако глупо пренебрегать поверьями.
— Поэтому вы принесли её ко мне? — слабо улыбнулась Гермиона, посмотрев на цветок.
Ей никто не ответил, и она медленно протянула ладонь к лилии, вытащила стебель из вазочки и притянула к себе, вдохнув свежий аромат.
Оба, как по команде, подались вперёд, и когда Гермиона перевела на них взор, то заметила, как господа пристально смотрят ей в глаза, замерев. Остановив взгляд на господине Долохове, глаза которого замерцали завораживающим блеском, а лицо разгладилось, заставляя окунуться в красивое очарование его черт, Гермиона ощутила, как дыхание в одну секунду сбилось, и она неторопливо отвела от себя лилии, закусив губу, испытывая откуда-то появившуюся неловкость и томление в груди, переходящее вниз, к животу.
— Что же, полагаю, нужно готовиться ко сну, — отдалённо услышала она свой голос и, как только оба отклонились обратно на спинки стульев, смогла отвести взор от господина Долохова, черты которого перестали быть настолько завораживающими, как были мгновение назад.
— Мы будем здесь, — глухо отозвался господин Риддл. — Заберите с собой лилию.
Та молча поднялась, поставила цветок в вазу, схватила её и направилась в спальную комнату.
***
Она не могла сомкнуть глаз, лёжа на кровати, прислушиваясь к тишине и разглядывая тёмный образ лилии с тремя цветками. Прошло не менее часа или двух, а Гермиона боялась опустить уставшие веки и как только замечала, что они закрываются, резко щипала себя за руку, пробуждаясь от дрёмы.
Несмотря на то, что в доме были двое охотников, ей было страшно, что сюда может явиться вампир и утащить её в лес, как недавно это произошло с Лавандой и Луной. Перебирая в руке деревянный крестик и время от времени нашёптывая молитву, она не заметила, как снова погрузилась в дрёму, различая в сонном воображении очертания сладко пахнущего цветка.
Открыть глаза её заставило острожное прикосновение к волосам — чужие пальцы вонзились в густую копну и некоторое время аккуратно разглаживали её, пока та не очнулась и додумалась не смотреть на тёмный нависший над ней силуэт.
Её крик разорвал звенящую тишину в ночи.
В то же мгновение, громко стукнув дверью, в комнату ворвались две фигуры, и одна из них помчалась к окну, а другая — к ней.
— Вы в порядке? — резко отрезвил её твёрдый голос господина Риддла.
— Я за ним, — тем временем крикнул господин Долохов, перебираясь через окно, и исчез.
— Это был он! Это он! — испуганно закричала Гермиона, подрываясь с постели и забиваясь к изголовью кровати.
Господин Риддл присел на кровать, вцепился ей в плечи и притянул к себе. Гермиона податливо придвинулась и была готова снова закричать, как тот сильнее обхватил её и, будто маленькую девочку, принялся успокаивать, издавая шипящие ласковые звуки.
— Не бойтесь, вы же видите, что мы поспели вовремя, а господин Долохов уже отправился за ним в погоню. Я с вами, милая, только не плачьте.
Гермиону душила неистовая дрожь, но в крепких руках господина Риддла было немного спокойнее. Она прижалась к нему ближе, попутно натягивая на себя одеяло, и дрожащим голосом зашептала:
— Храни вас и господина Долохова Господь — мне было бы не выжить этой ночью одной…
Ладонь господина Риддла медленно легла ей на грудь, а пальцы слегла сжали ключицы.
— Тише-тише, ну не стучите так громко. Вампирам нравятся страх и звуки бешено бьющегося сердца. Не привлекайте их собой.
Гермиона притянула свою руку к шее, ощутив, что сердце снова словно упёрлось в глотку и застряло там, сильными ударами разрывая артерии.
— Не бойтесь — вы же со мной. Вы в безопасности…
Ласковый успокаивающий голос наконец пробудил сознание Гермионы, и та медленно стала расслабляться, прикрывая веки и будто растекаясь в утешающих объятиях. Обтянутая перчаткой ладонь с груди поднялась к волосам, и та невольно опустилась спиной вниз, полностью погружаясь в мужские объятия.
— Не оставляйте меня, прошу вас, — одними губами шепнула та, приоткрыв ресницы.
Тот ничего не ответил, но притянулся к её лицу ближе, и Гермионе пришлось приоткрыть глаза шире, заметив, как очаровательно заблестели тёмные глаза, при виде которых именно сейчас у неё вдруг сбилось дыхание, а сердце снова забилось раненой птицей в клетке.
— Вы можете мне доверять, — наконец прозвучал бархатный голос, глубокими вибрациями проникая в голову Гермионы.
— Почему вы никогда не снимаете маску, господин Риддл? — шепнула та, внимательно изучая видимую часть лица.
— Не хочу, чтобы люди меня узнавали. Моё лицо в моём деле — настоящее проклятье.
— Что вы имеете в виду? — заинтересованно переспросила та, сдвинув брови и испытывая глубочайшее любопытство.
Тот молчал, и Гермионе подумалось, что он раздумывает: стоит ли ей говорить?
— Я доверилась вам, господин Риддл. Доверьтесь и вы мне, — добавила она, затаив дыхание.