И враг не заставил себя ждать. Когда стемнело, в отдалении загорелись большие костры. Это подошли матабили. Они, видно, решили ничего не предпринимать до утра - тогда можно будет разведать позиции макололо и потом уж напасть на них. Еще перед тем как укрепиться на мысу, Макора спросил, кто из воинов тайно проберется к какому-нибудь нейтральному племени, которое могло бы подоспеть ему на выручку, и четверо воинов вызвались пойти. Стоило теперь осажденным макололо двинуться с места, и их бы наверняка разбили и уничтожили. Здесь они могли бы продержаться несколько дней, и, зная, что враг не снимет осады, пока не уничтожит их, Макора надеялся лишь на помощь какого-нибудь соседнего вождя, которому придется не по нраву вторжение матабили.
Первым вызвался идти в эту опасную разведку Синдо - он горячо желал вернуть себе расположение Макоры. Нашлось и еще трое добровольцев. Их разбили по двое: сперва отправилась одна пара, через час - другая.
Так было больше надежды на успех: не повезет одной паре, ее захватят проберется другая.
Ранним утром враги показались неподалеку от укрепленного лагеря. Укрывшись за кроной поверженного дерева, охотники видели большую толпу матабили - их было не меньше шестисот. А Макора мог выставить против них всего-навсего двести пятьдесят воинов.
Как уже говорилось, по обе стороны громадного дерева, у подрубленного конца и у макушки, оставались проходы, их надо было охранять особенно тщательно. Тут Макора поставил своих храбрейших воинов, остальные залегли за стволом, чтобы поражать копьем каждого, кто попытается перелезть через эту зеленую баррикаду.
Матабили уже разглядели расположение противника и, видимо, были уверены в успехе. Наконец-то они загнали дичь! Теперь ей некуда податься, и они могут отдохнуть после долгой погони, чтобы со свежими силами взять крепость.
Солнце уже светило вовсю, когда они пошли на приступ. Разделившись на два отряда, они ринулись к проходам по краям баррикады. Ожесточенный бой длился каких-нибудь десять минут, и враг вынужден был отступить, оставив на месте несколько человек убитыми.
Но эта кратковременная победа стоила жертв и Макоре. Восемь макололо были убиты и еще несколько серьезно ранены.
На лице Макоры все отчетливее проступала тревога. Он знал, что враги много сильнее его, что путь к отступлению отрезан и что попытка врагов прорваться чуть было не увенчалась успехом.
Мрачные предчувствия одолевали вождя. Судьба племени пугала его.
Он слишком хорошо знал нрав противника, чтобы надеяться на то, что матабили легко откажутся от своего намерения.
Они уже понесли немалые потери и, конечно, опасаются гнева Мосиликатсе, притом они рассчитывают поживиться добром макололо, и, несомненно, они будут драться до тех пор, пока у них остается хоть малейшая надежда победить.
Помощи от других племен не приходится ждать раньше чем через три дня. Продержатся ли они так долго?
Вождь смотрел на убитых и раненых, лежавших вокруг на земле, и понимал: нет, не продержаться. Врагов слишком много, они будут нападать снова и снова и в конце концов добьются своего.
Так думал вождь макололо, и, как ни доверял он мудрости и воинскому искусству белых охотников, тревога ни на минуту не оставляла его.
После атаки прошло уже два часа, а осажденные не видели ни одного матабили, если не считать тех, кто остался лежать у поваленной нваны. И все же они хорошо знали, что враг где-то близко.
Спустилась ночь. Во тьме запылали лагерные костры врага, но это еще ничего не значило.
Настало утро, а осажденных все еще никто не потревожил. Судя по всему, воины Мосиликатсе отчаялись и вернулись к своему вождю, решив, что им ничего не остается, как понести неизбежную кару за то, что они не сумели избежать поражения.
Так думали охотники и стали всячески уговаривать Макору, не мешкая больше, двинуться в страну своих сородичей. Но вождь наотрез отказался последовать совету своих белых союзников. Он признает их превосходство в охотничьем и даже воинском искусстве, но что такое Мосиликатсе и его воины, он знает лучше. Здесь, на полуострове, он со своим племенем может долго продержаться, а стоит уйти отсюда - и они попадут в засаду, которую, конечно, устроил враг. Если бы еще не было надежды на помощь, тогда другое дело, но, уж наверно, ему сразу вышлют подкрепление, а потому лучше остаться здесь.