— А по мне, так они переборщили, — Дин подошел к стойке и стукнул ладонью по старому звонку. – Эй, хозяин! Не боишься, что лавку вынесут вместе с содержимым?
— Господа Охотники, чем могу служить? – из-за неприметной дверцы за прилавком выскользнул Горбин. – Или вы хотите предложить что-то на продажу, чего не смогут оценить в другом месте?
— Нам нужно вот это, — Дин вытащил из кармана пергамент, где была нарисована копия картинки из «Истории Хогвартса» с люстрой.
— У вас отменный вкус, — одобрил Горбин. – Планируете подарок?
— В спальне хочу повесить.
— Не советую, — совершено искренне предупредил Горбин. – Именно этот вид горного хрусталя обладает способностью запоминать различные магические составляющие. Подобные люстры роскошны, но не будут способствовать хорошему сну. Они больше подходят для маггловских гостиных. Вот там да, там они будут блистать.
— Что вы можете сказать именно про эту люстру? – спросил Сэм.
Горбин не ответил и лишь пожал плечами.
— Слушай, ты… — Дин огляделся по сторонам и увидел выставленное в витрине ожерелье. – Я куплю вот эту штуку, если ответишь на наши вопросы.
— Боюсь, что вы переоцениваете свою платежеспособность, мистер Винчестер, — Горбин усмехнулся. – Это невероятно ценная вещь. Даже мистер Люциус Малфой, который искал подарок для своей невесты, не смог предложить мне за это ожерелье достойную цену.
— Вот за это убожество? – Дин непонимающе посмотрел на массивные, довольно грубо обработанные звенья и вставленные в них камни. Сапфиры вперемешку с плохо обработанными бриллиантами.
— Это «убожество» составляло комплект с некоей диадемой, которую носила очень известная дама тысячу лет назад. Оно очень, очень ценное.
— Что, ценнее тридцатисантиметрового отреза шкуры василиска, ровесника вышеупомянутой дамы? – Сэм вытащил из внутреннего кармана небольшую шкатулку и открыл ее. Внутри находился кусок довольно невзрачной змеиной шкуры.
— Мерлин мой, — Горбин схватился за сердце. – Значит, это правда про шкуру василиска. Что вы за нее хотите?
— Я уже сказал, — Дин забрал шкатулку из рук брата и захлопнул ее прямо перед носом владельца лавки. – Вот эту цацку и занимательный рассказ. Но прежде поведай нам, как оказалось, что владелец какой-то зачуханной лавки чуть ли не мультимиллионер?
— Я в основном посредник, — вздохнул Горбин. – Деньги, конечно, неплохие, но я далеко не миллионер. Иногда случается так, что хозяин одной вещи передает мне эту вещь для передачи покупателю (поверьте, это место защищено не хуже Гринготтса), и так получается, что оба умирают. Наследники не объявляются, так как подобные сделки не предаются огласке. Вещь хранится на нашем складе десять лет, как положено, затем поступает в нашу собственность, и мы ее можем выставить на продажу. Жемчужины вроде ожерелья Равенкло очень большая редкость, но еще большая редкость – то, что вы так небрежно носите в этой шкатулке, — Горбин обласкал взглядом шкатулку в руках Дина. Шкуркой их снабдил Сев, выделив из личных запасов, сказав, что иногда такие вещи являются лучшей валютой.
— Сколько на самом деле стоит ожерелье? И какие на нем чары?
— В том-то и дело, что никаких. Вот такое сочетание сапфиров и алмазов отражает направленную на них магическую энергию. Их невозможно зачаровать, поэтому, несмотря на то, что это вещь принадлежала Равенкло, многие считают цену в сто тысяч чрезмерно завышенной.
— Сколько?! – у Винчестеров глаза на лоб полезли.
Дин посмотрел на ожерелье, затем перевел взгляд на шкатулку и принялся что-то подсчитывать, загибая пальцы. Быстро сбившись со счета, он плюнул на это дело и снова посмотрел на Горбина.
— Насколько я помню, диадема Равенкло собирала на себе вообще все, что только можно, — Сэм недоверчиво посмотрел на ожерелье, припоминая довольно изящную вещь, которую они уничтожили. – И кстати, я видел изображение диадемы, они не похожи на парные предметы.
— Они парные по свойствам, — решительно отметил Горбин. – Диадема действительно словно притягивала к себе магию, прямо как эта люстра, а ожерелье блокировало ее действие. Вместе они создавали уникальную по своим свойствам комбинацию. Чтобы получить те свойства, что приписывались диадеме, ее нужно было надевать именно с этим ожерельем. Но увы, диадема была утеряна. Иначе этому комплекту не было бы цены, и даже вся шкура василиска не покрыла бы стоимость.
— Так, ладно, не проклято, и бог с ней, — Дин развернул свернувшийся пергамент. – Кстати, как это проверить?
— Вот, — Горбин продемонстрировал незащищенные руки и вытащил драгоценность. – Видите? – он так же, голыми руками, достал из витрины шкатулку, в которую на бархат вернул ожерелье.
— Вы позволите? – Сэм быстро прошептал то самое заклинание, что позволяло видеть строение наложенных чар. Присмотревшись, Винчестеры и Горбин переглянулись. Ожерелье оставалось темным в том спектре, что давало заклинание. Более того, через очень короткое время действие заклятья закончилось. Оно просто исчезло, словно блеск камней рассеял его. – Чудненько.
— А теперь вернемся к люстре, — Дин постучал пальцем по пергаменту.
— Эту люстру изготовил Чарльз Тиффани. Она состояла из ста двадцати трех фрагментов, в виде отдельных небольших водопадов. Невероятно прекрасное творение. Люстру демонтировали после несчастного случая в Хогвартсе. Большинство фрагментов остались в школе, но часть была продана. Одна даже досталась моему отцу. Он продал его мистеру Лестрейнджу.
— Неудивительно, что эта семейка такая агрессивная, — пробормотал Сэм.
— Один фрагмент находится у Ноттов, и еще два – у магглов. Насчет этих последних фрагментов я ничего не могу вам сказать.
— Очешуеть, — Дин машинально сунул Горбину шкатулку и, подхватив шкатулку с ожерельем, направился к выходу.
— Да уж, мне особенно часть про два фрагмента у магглов понравилась, — Сэм потер лоб. – Нет, если бы у меня был ноутбук и интернет, проблем бы не было, но что нам делать сейчас?
— Могу посоветовать обратиться в магазин Тиффани, — старательно накладывая всевозможные чары на свое новое приобретение, сказал Горбин. Он так и не понял, услышали его Охотники или нет, потому что в лавке их уже не было. – И вам спасибо и до свиданья, — Горбин открыл сейф и положил внутрь шкурку. — Странные они все-таки, эти Винчестеры. Если им нужны были сведенья для работы, я бы пикнуть не смог, все как на духу бы рассказал. А они торговаться начали. Ну, для меня это как раз неплохо. А вообще, хорошо, что этих проклятых Охотников так мало и с каждым десятилетием становится все меньше и меньше.
Дин остановился на улице и растеряно посмотрел на Сэма.
— Даже не знаю. Может, прикинемся богатыми коллекционерами? Вон ожерелье по случаю прикупили. Скажем, что мечтаем люстру восстановить и повесить в своем замке над роялем?
— Ты впервые высказываешь дельную мысль, — Сэм заметил чьи-то неясные тени, которые медленно крались за ними. – А с ожерельем что делать?
— А подари его Менди, — Дин протянул шкатулку Сэму. – Ей оно подойдет.
— Бросайте шкатулочку, мальчики, и останетесь живы и относительно невредимы, — прошипел чей-то голос у Дина за спиной. Сэм не успел предупредить брата. Их окружили неопрятные личности со старыми обшарпанными палочками.
— Сэмми, я не понял, нас что, грабят? – Дин удивленно огляделся. – Очешуеть. Вы что, ребята, решили, что бессмертные, что ли?
Грабители больше не стали упрашивать несговорчивые жертвы. Их было пятеро, а парней, вышедших из лавки Горбина — двое. Из этой лавки не выходили с покупками бедные люди. Палочек у парней не было видно, а дела шли настолько плохо, что Лис, главарь этой небольшой банды, уже напоминал собственную тень, так давно он ничего не ел. Маги всегда были не слишком удобными целями, и сейчас бандиты просто забыли об осторожности. Раньше банда Лиса делала небольшие вылазки к магглам, но Аврорат закручивал гайки все крепче. Для них нарушение Статута было куда большим преступлением, чем те же Непростительные. Министерство всегда удивлялось, откуда вообще выползают эти уличные крысы, если в Лютном периодически устраивались облавы. Больших банд, представляющих реальную угрозу, уже давно не было, а из банды Лиса остался он один. Остальные четверо просто прибились к нему, потому что вместе выживать все же проще.