Больница встретила Сэма суетой. Кто-то куда-то бежал, где-то плакали дети. У ресепшена собралась большая очередь. Сэм попытался перехватить кого-нибудь из целителей, но ему сделать это не удалось, и он примостился в хвост очереди.
Очередь продвигалась довольно быстро. Стоящая за стойкой ведьмочка быстро и профессионально разбиралась с потребностями страждущих и перенаправляла их по тем этажам огромной больницы, которые были им нужны.
— Доброе утро, мисс, — Сэм улыбнулся, когда подошла его очередь.
— Доброе утро, — ведьмочка сначала улыбнулась очередной дежурной улыбкой, но затем, рассмотрев как следует стоящего перед ней американца (а акцент жителей бывших колоний ни один англичанин никогда ни с чем не перепутает), улыбнулась уже более искренне. Определив его национальность, на костюм, надетый вместо мантии, девушка уже не обращала внимания.
— Чем могу помочь?
— Я бы хотел навестить мистера Неймана. К сожалению, я не знаю его имени, но он должен был поступить к вам приблизительно год назад с психическим отклонением.
— Секундочку, — ведьмочка провела палочкой над странного вида доской, лежащей перед ней. — Артур Нейман, пятый этаж, палата двадцать восемь. Я заканчиваю работу в шесть вечера.
— Учту, — Сэм выдавил из себя очередную улыбку и направился к лестнице. — И это все? Никаких вопросов, никаких пожеланий… А если бы я был киллером, нанятым безутешной вдовой, чтобы прибрать наконец-то любимого мужа? Как-то все это неправильно.
Как только Сэм встал на лестницу, она поехала вверх.
— Обычный эскалатор. Интересно, это маги у магглов подсмотрели, или кто-то из родственников полукровок подсуетился? — продолжал бормотать себе под нос Сэм, стараясь успокоиться. Он плохо понимал, о чем можно расспросить психа, и поэтому сам нервничал.
В палате номер двадцать восемь располагались три человека. Отделены они были друг от друга ширмами.
— Артур Нейман? — спросил Сэм у первого больного, которого увидел. Длинные русые волосы, падающие на спину, не были редкостью среди магов, поэтому Сэм слишком поздно заметил свой промах. Больной повернулся к Сэму, и тут Винчестер понял, что ошибся. На него смотрел не мужчина, а довольно миловидная женщина. — Однако. Я что, неправильно ту девицу понял? Это женская палата?
— Артур, — женщина ткнула на ширму. — Там Артур.
— Спасибо, — кивнул Сэм. — Вот это как-то совсем не правильно. Женщины и мужчины вместе? Это совсем неправильно. Артур? — спросил он у больного на соседней кровати.
На этот раз больной сидел к нему лицом, и Сэм четко понял, что сейчас перед ним точно мужчина.
Мужчина не ответил, а к Сэму подошла молодая целительница.
— Вы пришли навестить Артура? Это так кстати, его никто не навещает. Вы его родственник?
— Нет, я его даже не знаю. Мне нужно кое о чем расспросить Артура. Видите ли, я веду расследование одного странного происшествия…
— О, это так печально, что никто не навещает наших больных просто так, — перебила целительница Сэма, даже не дослушав. — Попробуйте его расспросить, но боюсь, что у вас ничего не получится, Артур практически не разговаривает.
Сэм с удивлением смотрел на девушку, которая уже не обращала на него внимания, а подошла к постели первой пациентки.
— Роуз, дорогая, что сегодня будем кушать на обед?
— Тыквенный пирог, обожаю тыквы. И тыквенный сок. Ты же мне дашь тыквенный сок? Как в школе, а то мама мне его не дает.
— Побочный эффект хроноворота, — раздался за спиной у Сэма хрипловатый голос. — Скоро он пройдет, и Роуз можно будет вернуться домой. Целитель Ферджи, — невысокий плотный мужчина с роскошными бакенбардами протянул руку Сэму.
— Сэм Винчестер. Мне хотелось бы узнать поподробнее, как сюда попал Артур, в каком состоянии, и что предположительно послужило причиной?
— А почему вас это интересует?
— Вы знаете, вы первый, кто задал мне хоть какой-то вопрос, — Сэм достал бумажник и продемонстрировал Ферджи свой жетон.
— Однако, — целитель с трудом оторвал взгляд от столь редкого знака. — А не спрашивал вас никто, потому что речь шла о человеке с душевным недугом. Даже если Артур что-то знает, его сведениям нельзя доверять.
— А если бы речь шла о простом устранении? Вы исключаете такую возможность?
— Вообще-то, да. Прецедентов пока не случалось.
— Ну да, это же так трудно, например, дьявольские силки под видом уникальной орхидеи подбросить. Никто даже не шелохнется.
— Так чего вы хотите? — целитель нахмурился, что-то явно подсчитывая про себя.
— Я уже спросил. Когда, как и какие предположительные причины?
— Артур попал к нам чуть больше года назад. Как раз после экзаменов в Хогвартсе. Состояние его было просто ужасным. Он раскачивался, обхватив себя за плечи, бормотал что-то неразборчивое и вел себя довольно агрессивно.
— И что послужило причиной?
— Понятия не имею, — честно признался целитель. — Я склоняюсь к версии шизофрении.
— Значит, версий несколько?
— Две. Вторая версия указывает на влияние извне. Но, признаюсь, это еще более неправдоподобно.
— Странно, а я могу поговорить с теми или с тем, кто настаивает именно на второй версии?
— Ждите здесь, — поморщившись, сказал целитель и быстро вышел из палаты.
— Артур, вы меня слышите? — Сэм придвинул стул и сел, стараясь не вторгаться в личное пространство сумасшедшего. — Артур, что случилось в Хогвартсе?
Нейман долго молчал, потом вдруг вперил взгляд в Сэма и закричал.
— Крутится, крутится. Как карусель крутится. Так нельзя, так неправильно. Она не может крутиться.
— Кто она? Артур, кто не может крутиться? Сосредоточьтесь, Артур. Кто не может крутиться?
— Он вам не скажет, — Сэм повернулся и посмотрел на молодого целителя. Настолько молодого, что из простого ворота мантии торчала совсем еще хрупкая мальчишеская шея. — Он ничего больше не говорит. Но из характера его бреда можно сделать вывод, что это не плод его воображения. Понимаете, когда человек что-то придумывает, он с каждым разом придает своей фантазии все новые и новые детали. Все приобретает цвет и объем. А у мистера Неймана ничего такого не происходит. Он говорит только о том, что нечто крутится, хотя крутиться не должен или не должна, из контекста не совсем ясно.
— И что это значит?
— Возможно, его что-то так сильно напугало, что он не может вернуться в нашу реальность.
— Не может или не хочет?
— Может, и не хочет. Некоторым людям так проще. Так не страшно.
— Мистер Нейман преподавал ЗОТИ в Хогвартсе, — напомнил Сэм.
— Ну и что? Это не значит, что он был отчаянным храбрецом. Он же не был Охотником.
— Нет, не был, — Сэм задумался. — Вот она, связь: кто-то был слишком слабым или в меру трусливым, а кто-то мог и пересилить свой страх. Или этот страх не произвел на них такого сильного впечатления, но они решили уволиться просто так, от греха подальше. Спасибо, целитель, — Сэм кивнул юному целителю и быстро направился к выходу.
Дома взъерошенный Дин сидел в гостиной и читал всю ту же «Историю».
— Ты не заболел? Что ты там пытаешься вычитать? — Сэм стянул пиджак и повесил его на спинку стула.
— Не знаю, может промежуток времени удастся более точно определить. Что нарыл?
— Почти ничего. Могу сказать только одно. Происходит что-то, что связано с воздействием страха. Кто покрепче, просто упаковывают вещички, кто послабее… Ну, тут все понятно. Самое главное — похоже, страх какой-то аморфный, неясный. Что-то расплывчатое и кружащееся.
— Какое?
— Кружащееся.
— Очешуеть. Прибавляем страх к моим паническим атакам и получаем слюнявого инвалида, — Дин мрачно посмотрел на Сэма. — Мне нужно с этой проклятой паникой расправиться до того, как мы столкнемся с этим неясным и кружащимся.
— А может, и не надо, — Сэм наклонил голову, рассматривая Дина. — Может, так даже лучше. Понимаешь, пусть многие думают, что страх и паника связаны, но на самом деле — это не одно и то же.
— Вот только я не хочу рисковать и проверять твое утверждение на себе. Ну что, я одеваюсь, и к бабуле?