— Вот оно как… Генри! Значит, уже далеко не тайна… — моментально и даже как-то опасно протрезвевший Уинсли взял Красавчика за плечи и внимательно посмотрел в лицо, отыскивая там хоть какие-нибудь признаки здравомыслия. — Генри! Не смейте же засыпать!
— Да-да… — Баркер вдруг повалился набок, словно слово «засыпать» сработало спусковым крючком, и моментально захрапел. Любопытно, что «кольт» он так и не выпустил из рук.
Тормошить Красавчика было бессмысленно и небезопасно. Поэтому майор Артур Уинсли нацарапал на этикетке бутылки, на дне которой оставалось еще два-три спасительных глотка, свой временный константинопольский адрес. Если Баркер захочет — он его найдет. Затем Артур тихо выбрался из купе, в котором провел весь этот насыщенный событиями день, и направился к себе, держась за стены. Не забыв материально поощрить стюарда, который с недовольной миной проводил взглядом не слишком трезвого и не слишком щедрого господина. Увы, Артур Уинсли был немного прижимист.
— Через час прибываем, сэр, — процедил стюард, тщательно улыбаясь. Так тщательно, что Артуру захотелось немедленно отобрать и те небольшие чаевые, которыми он только что пожертвовал.
«Константинополь, господа! Константинополь! Наш экспресс через час прибывает в Константинополь!»
Артур поспешил к себе, чтобы успеть освежиться и переодеться в новый мундир с нашивками Норфолка на рукаве. На ярко освещенном перроне вокзала Сиркеджи, уже передавая юркоглазому носильщику чемодан и озираясь в поисках экипажа, Артур увидел Маргариту. Маргариту настоящую… На ней была шляпа с густой вуалью, которую она не приподняла даже тогда, когда встречающий ее щеголь рассыпался в комплиментах, явно рассчитывая хотя бы на ободряющую улыбку.
Артур кивнул Маргарите, поймав ее быстрый взгляд. Но она не отреагировала. Резко, как-то некрасиво отвернулась, сгорбилась по-старушечьи и пошла прочь. Артур внезапно понял, что она, должно быть, ужасно измучена. Что частое, почти постоянное использование Бабочки наверняка разрушило ее и изнурило, а то, что Марго, не гнушаясь средствами, пытается вернуть молодость, продиктовано не женским глупым тщеславием, но необходимостью. «Она скоро умрет», — совершенно отчетливо понял вдруг Артур.
— Молодой человек. Майор Уинсли! Вы меня слышите? Вот. Выполняю вашу же просьбу… — пожилая леди из поезда протягивала Артуру незапечатанный конверт.
— Какую просьбу, миледи? Простите… не имел чести быть представленным.
— Ах. Ну как же? Я мисс Марпл! Джейн Марпл из Сент-Мери-Мид. Вы час назад просили меня вернуть вам ваше же письмо, когда мы будем уже на месте. Знаете, майор, военная форма вам куда больше к лицу, чем тот шелковый пеньюар с перьями. Озорник!
— О нет! Марго… — застонал Артур едва слышно. Принял от хихикающей старушки конверт и вежливо поблагодарил посланницу.
Конверт он распечатал немедленно. Внутри был свернутый вчетверо тетрадный листок. «Вероятно, мы никогда с Вами больше не увидимся. Так все же простите меня, Артур. Ваша Марго».
Артур почувствовал, как его охватывает острая жалость, похожая на жалость, что испытываешь к старому больному животному, которое хоть и доставило немало огорчений и хлопот, все же — часть твоей жизни… тебя самого. И если сперва он намеревался швырнуть записку прочь, то теперь передумал. Опустил в карман.
— Мсье… Тот господин из Америки… Ваш друг. Вы проследите за ним сами или он вам не друг и нам стоит вызвать патруль? — Кто-то вежливо кашлянул сзади. — Мсье?
Артур обернулся. Ну. Что еще? Обиженный небольшими чаевыми и от этого мстительный стюард сладко щерился, придерживая за плечи Баркера. Тот на удивление ровно стоял, опираясь коленом о свой огромный клетчатый саквояж, и выглядел вполне пристойно, если не обращать внимания на босые ноги и на «кольт», которым Баркер устрашающе размахивал. Модные лаковые ботинки, связанные шнурками, были перекинуты через плечо Красавчика, добавляя в образ бесцеремонного янки толику изысканной трагикомичности. Здравомыслие подсказало майору Уинсли, что патруль для Генри Баркера сейчас не лучшее из решений. Поэтому он, скрипнув зубами, положил в протянутую ладонь стюарда шиллинг, кивнул носильщику на клетчатый саквояж и потащил Баркера за собой.
— Ортакей. Пансион мадам Кастанидис «Мечта одалиски» попрошу, пожалуйста.
Артур не был уверен в том, что его турецкий достаточно хорош, но возчик все замечательно понял. Покосился на храпящего громилу, которого длинный британец в офицерской форме с трудом заволок на сиденье. Подумал про себя, что эти иностранцы все чокнутые, да и Аллах с ними. И пошевелил поводьями.