Вдруг рассыпался от страшного взрыва фасад десятиэтажки в соседнем квартале. Вырвавшийся из здания огненный шар понесся сквозь ряд машин. Одна за другой они загорались и взрывались: страшное пылающее домино приближалось к нам.
— Бежим! — заорал я.
Дейв дернул за собой Мини, Анна побежала за мной. Мы должны были успеть добраться до следующего квартала, пока огненная цепочка машин не настигла нас…
Слева со страшным грохотом упал огромный кусок желтого нью–йоркского такси. Через мгновение упал и, как мячик, отскочил от асфальта двигатель, преградив нам путь.
И в тот же миг я заметил их. Их было не меньше десятка — и они гнались за нами, совершенно не обращая внимания на несмолкающие вокруг взрывы. Двое отделились и остановились возле тела на углу. Женщина бросилась на землю возле воронки с водой, упала в нее лицом.
Я несся изо всех сил, кровь стучала в висках. Анна, Дейв и Мини бежали чуть позади. Впереди была Сороковая улица.
— Направо! Поворачиваем направо! — выкрикнул я.
Вслед за Дейвом и Мини мы с Анной побежали вдоль ряда разбитых такси и фургонов. Я заорал на Мини, когда та стала было оборачиваться, чтобы посмотреть на обуглившиеся тела, оставшиеся позади.
На Сороковой улице можно было чуть расслабиться: пешеходная дорожка оставалась свободной.
— Люди! — с криком показала Анна на центр дороги.
Трое мужчин, истекающих кровью, в оборванной окровавленной одежде, помогали друг другу идти. Они были похожи на трех раненых солдат из фильма про войну, они нуждались в помощи…
Но…
— Не останавливаться! — заорал я: из–за угла показались другие, гнавшиеся за тремя несчастными. Я подтолкнул Анну, но она и так ускорила бег. Мы с ней вырвались вперед. Я оглянулся — наши преследователи сворачивали на Сороковую улицу.
— Куда дальше? — выкрикнул Дейв. Теперь он бежал впереди и подгонял Мини, чтобы та не отставала.
— А что впереди?
— То же самое! Машины, пожары, мусор.
— Какая улица впереди? Нам надо…
Я попытался успеть прочитать название на табличке…
— Шестая! На север или на юг? — закричал Дейв.
Я взглянул на небо, будто ожидал увидеть какой–то знак.
Сзади раздались ужасные крики. Невольно мы почти остановились, обернулись и увидели страшную картину. Преследователи настигли тех троих, повалили на землю…
— На север! — выкрикнул я.
Дейв свернул за угол, резко дернул за собой Мини — она чуть не упала, поскользнувшись на снежной жиже. Мы с Анной старались не отставать. Мини часто, со свистом задышала, но не успел я спросить, что с ней, как почувствовал сильный удар в лицо.
Пришлось на мгновение остановиться. Я провел рукой по лицу — лист, обычный лист белой офисной бумаги. Вокруг нас бушевала настоящая бумажная буря: будто какой–то шутник направил мощный вентилятор на офисный стол.
Из–за летящих бумажных лент мы чуть замедлили бег, свернули на Шестую авеню. К середине улицы бумажный вихрь остался позади. В ушах страшно стучало, хотя мы почти перешли на шаг.
— Нужно спрятаться где–то, найти городской телефон, — сказал я.
Потом глянул на остальных и остановился.
В витрине магазина слева от нас лежали тела. Казалось, одна из девушек вот–вот вскочит на ноги. У другой прямо в груди торчал огромный осколок стекла. Мы стояли совсем рядом, мы смотрели на трупы, на залитый кровью пол, мы… Нас вернул к реальности голос Дейва — низкий, уверенный голос, который мы слышали сотни раз еще в лагере:
— Пошли. В следующем квартале должна быть большая торговая галерея, каменная. Вдруг мы сможем до нее добраться.
Дейв прошел рядом с витриной, заслонив от нас погибших. Мы побежали, не глядя по сторонам. Интересно, что там в галерее — тепло, светло? Остались ли там люди? А может, там работают телефоны, и приехала полиция, и милая женщина раздает чай и кофе пострадавшим, и спасатели уверенно делают свою работу? Вдалеке послышался вой сирен: да нет, мне просто показалось — мы как раз пробегали мимо перевернутой полицейской машины, врезавшейся в пробку на пересечении с Сорок второй улицей.
Полил дождь, холодный, пробивающий насквозь. Непонятно: то ли дождь, то ли снег. Туфли у меня сразу же промокли. Уж лучше бы я был в кроссовках, как Дейв. А еще неделю назад его наряд — белые кроссовки, голубые джинсы и рубашка навыпуск — казался мне нелепым. А теперь он бежал впереди и, в куртке с надписью «ООН», с коротко стриженным затылком, выглядел как самый настоящий спасатель, герой из фильма–катастрофы, «смелый парень», которому суждено спасти мир.