— Тебе не нужно извиняться, — сказал он. Да, наблюдение за тем, как она кормиться животными, было чем-то грубым и странным, но уже не настолько, как в первый раз.
И это стопроцентно того стоило: Хлои не бралась за старое, она довольствовалась кровью животных, не охотясь на людей.
Только это имело хоть какое-то значение.
Хлои сполоснула рот, выплюнув розоватую воду в кусты, после чего попила.
— Спасибо, — дрожащим голосом сказала она. — Думаю, это так трудно. Иногда я просто мечтаю о крови. О настоящей человеческой крови. Но то, что я делала в то время, когда была с Итаном. Я не могу по- настоящему простить себе это. Я даже никогда не думала, что способна на подобное. И Итан — почему я поверила ему? — её губки бантиком дрожали.
— Эй, — Мэтт взял её за руку и слегка пожал.
— Итан одурачил всех нас. Если бы Стефан не спас меня, я бы оказался точно в такой же ситуации, что и ты.
— Угу, — девушка прижалась к нему. — Думаю, и ты тоже спас меня.
Мэтт переплел свои пальцы с её.
— Я не был готов потерять тебя.
Хлои наклонила к нему голову, её глаза расширились.
Мэтт коснулся ртом ее щеки, затем рта. Сначала легкое прикосновение губ, а потом более глубокое. Он закрыл глаза, ощущая ее мягкие губы на своих.
Он чувствовал, как будто он падает. Каждый день, который он проводил с Хлоей, помогая ей повернуться лицом к свету, наблюдая за ее силой, заставлял любить её еще больше.
Мередит потянулась, тихо простонав себе под нос.
Комната была погружена в темноту, если не считать свет от её ноутбкука.
Елена и Бонни крепко спали в своих кроватях, и Мередит с грустью взглянула на свою.
Ночи патрулирования и дни, проведенные в тренажерном зале, заставляли ее в последнее время погружаться в глубокий приятный сон без сновидений, стоило ей только прилечь.
Но в отличие от многих классов в кампусе ее группа по английскому все еще встречалась, и Мередит должна была подготовить реферат.
Она была круглой отличницей ещё со средней школы, и её гордость не позволила бы ей не соблюдать сроки или небрежно выполнить работу, несмотря на степень её усталости.
Заставив себя снова войти в роль студентки, Мередит зевнула и напечатала:
«С самой первой встречи Анны и Вронского их отношения явно были обречены закончиться взаимным разрушением.»
Студентка или нет, но она по-прежнему была охотницей, по-прежнему изящно управлялась с оружием, по-прежнему Сулез, и она насторожилась, как только из кровати в другом углу комнаты послышался голос Бонни.
— Он не любит быть один, — резко бросила Бонни.
В ее обычно выразительном голосе были ровные, металлические звуки, которые означали оно из ее видений.
— Бонни? — неуверенно позвала подругу Мередит, но та не ответила ей и Мередит повернула настольную лампу и осветила комнату, осторожно, чтобы не светить Бонни в лицо.
Глаза Бонни были закрыты, ходя Мередит видела, как они двигались под веками, будто она пыталась проснуться или рассмотреть что-то в своих снах.
Ее лицо было напряжено, и Мередит издала успокаивающий звук, подкравшись к Елене и нежно потрогав ее плечо.
Елена перевернулась, издав полусонное мычание, и раздраженно пробормотала:
— Что? Что? — после чего заморгала и начала пробуждаться.
— Шшш, — сказала ей охотница и мягко спросила у Бонни: — Кто не любит быть один, Бон?
— Клаус, — ответила ей девушка таким же приглушенным голосом, и глаза Елены расширились от понимания.
Елена села, её волосы были взъерошены ото сна, и потянулась за блокнотом и ручкой на столе.
Мередит присела на кровать Бонни и стала ждать, вглядываясь в сонное лицо девушки.
— Клаус ждет встречи со старыми друзьями, — рассказала им Бонни.
— Он призывает одного из них сейчас, — хоть девушка ещё и спала, она подняла над собой свою тонкую белую руку и стала загибать палец, маня им в темноту.
— Столько крови, — сказала она ровным голосом, и ее рука снова упала на кровать.
Кожа на руках Мередит покрылась мурашками.
Елена написала что-то в своем блокноте и подняла его: большими буквами было написано «СПРОСИ КОГО».
В прошлом они заметили, что лучше кому-то одному задавать вопросы Бонни, когда у нее были видения, чтобы ее не запутать и не вывести из транса.
— Кого именно призывает Клаус? — спросил Мередит, делая голос таким же спокойным.
Ее сердце сильно стучало в предчувствии ответа, и она прижала руку к груди, как будто успокаивая его.
Любого, кого посчитает Клаус другом, уже стоит считать опасным.
Бонни открыла рот, чтобы ответить, но было видно, что она находилась в нерешительности.