— Мередит? — сказал он тихо. — Я пришел сюда не воевать.
Мередит крепче схватила нож, не вынимая его из сумки.
Вокруг было слишком много народа, чтобы он мог атаковать, не подвергая опасности невинных людей.
— Почему-то мне так в лесу не показалось, — напомнила она ему. — Не делай вид, что не работаешь на Клауса.
Кристиан пожал плечами.
— Я воевал с тобой, — сказал он, — но не пытался причинить боль.
Мередит мысленно вернулась к тому моменту, когда в битве против вампиров Клауса столкнулась лицом к лицу с Кристианом.
Они были так невероятно похожи друг с другом во всем, что было очевидно — их обучали одни и те же родители: каждый брошенный братом удар Мередит блокировала автоматически; каждый раз, когда собиралась бить она, он словно предвидел зто.
— Подумай об этом, — произнес Кристиан. — Клаус обратил меня всего несколько недель назад, но я помню все, что происходило до этого. Мы препирались все это время, но сейчас я вампир и охотник.
Я должен быть сильнее и быстрее тебя. Если бы я хотел тебя убить, то уже сделал бы это.
Это была правда. Мередит колебалась, и Кристиан перешел через дорогу, чтобы снова присесть на скамейку.
Немного помедлив, Мередит присоединилась к нему.
Нож она не убрала, но и не смогла сдержать любопытства насчет Кристиана — ее брата, ее двойника.
Он был намного выше ее и шире, но его волосы были такого же каштанового цвета.
Рот у него был от матери, с милой ямочкой слева, а нос очень напоминал отцовский.
Когда она наконец встретилась взглядом с Кристианом, она увидела, что в его глазах была грусть.
— Ты действительно не помнишь меня, не так ли? — спросил он.
— Нет, — ответила Мередит, затем спросила, — Что ты помнишь?
В той реальности, которую знала она, Клаус выкрал Кристиана еще ребенком и воспитал как собственного.
Но в измененной хранителями реальности ее брат-близнец рос вместе с ней, пока не был отправлен в школу-пансионат для обучения в старших классах.
Многие из людей в этом мире, наделенные сверхъестественными способностями, — Тайлер, например, — имели двойной набор воспоминаний, две разных последовательности событий, которые накладывались друг на друга.
Сейчас, когда Клаус обратил Кристиана в вампира еще раз, помнил ли он оба детства?
Но Кристиан покачал головой.
— Я помню как рос с тобой, Мередит, — сказал он. Ты мой близнец. Мы…
Он рассмеялся — коротко, грустно и недоверчиво, точно это было всего лишь дуновение ветра, и покачал головой.
— Помнишь, как отец заставил нас учить азбуку Морзе? Как он говорил, просто на всякий случай. И мы обменивались сообщениями через стену, разделяющую наши спальни, когда должны были спать? — он с надеждой посмотрел на нее, но Мередит покачала головой.
— Отец научил меня азбуке Морзе, — сказала она, — но мне не с кем было обмениваться сообщениями.
— Клаус сказал мне, что в реальности, которую ты знаешь, он забрал меня из дома и обратил в вампира когда мы были совсем маленькими. Но для меня все еще странно, что ты совсем не помнишь меня. Мы были очень близки, — произнес Кристиан.
— У нас была привычка, гм, ходить на пляж каждое лето, когда я возвращался домой после школы. И мы делали это до прошлого лета, до того момента, как я поступил на военную службу. Бывало, мы находили маленьких существ и хранили их в бассейнах с волнами, как в личных крошечных аквариумах. Его серые глаза, окруженные тяжелыми черными ресницами, были большими и печальными.
Они были подобны глазам Мередит, только более светлого оттенка, но прямо сейчас они еще сильнее напомнили ей о матери.
Внезапно ей пришло в голову: руководство военной службы должно было оповестить ее родителей о том, что Кристиан на данный момент считается пропавшим без вести.
— Мне жаль, — сказала она, и ей действительно было жаль.
— Я не помню как вообще ходила ребенком на пляж. Думаю, мои родители — наши родители — не сильно наслаждались семейным отдыхом после того, как тебе не стало.
Кристиан вздохнул и положил голову на руки.
— Мне бы хотелось, чтобы тебе выпал шанс встретить меня ещё человека, — признался он.
— Вот он я, лежу в казарме, окруженных группой других парней, и задаюсь вопросом, что заставило меня завербоваться прямо из средней школы, а в следующий момент меня хватает вампир и начинает говорить мне все эти безумные вещи о том, что я всегда принадлежал ему, и он все исправит.
Он издал еще один печальный гневный смех.
— Я столько тренировался, — и вот первый же мой вампир без особых усилий одолел меня. Отец с ума бы сошел.