- Мы с тобой в трудном положении, - сказал он вслух и снова почувствовал приступ гнева. Вначале гнев был беспредметным, но постепенно он твердел и обретал объект, на котором фокусировался.
Впервые в жизни он почувствовал гнев против Старика.
- Он привел тебя к этому, - сказал он девушке в кровати. - И меня...
Реакция наступила быстро, верность была составной частью его жизни. Он всегда считал, что любые действия Старика справедливы и мудры, даже когда их мудрость и справедливость были сокрыты от него. Смертный не сомневается во всемогуществе своих богов.
Чувствуя отвращение к собственному предательству, он принялся в свете разума рассматривать мотивы и действия Старика.
Почему Старик послал Майкла Шапиро, чтобы привезти Джонни из пустыни?
- Он хочет, чтобы ты был в Кейптауне, Джонни. Бенедикт не справляется. Старик поручил ему лондонскую контору, это форма изгнания. Ты должен будешь руководить компанией, - объяснял Майкл. - Трейси не у дел. Она с мужем тоже в Лондоне. Я думаю, Старик считает, что тебе теперь можно появиться в Кейптауне.
Майкл видел неприкрытую радость Джонни и медленно продолжал.
- Возможно, я говорю необдуманно. Мистер Ван дер Бил - странный человек. Он не похож на других. Я знаю, что ты к нему испытываешь, я наблюдал за тобой все это время, ты знаешь. Но послушай, Джонни, теперь ты можешь отправиться куда угодно. Многие другие компании предоставили бы тебе работу... - он увидел выражение лица Джонни и тут же остановился. Ну, ладно, Джонни. Забудь, что я об этом говорил. Я так сказал только потому, что ты мне нравишься.
Вспоминая этот эпизод, Джонни понимал, что в предупреждении Майкла был смысл. Разумеется, теперь он генеральный управляющий "Ван дер Бил Дайамондз", но ближе к Старику он не стал. Он жил рядом с горой, но она по-прежнему была недоступна, и он не смог подняться даже на самые нижние склоны.
В городе он оказался таким же одиноким, как в пустыне, и попался в сети первой же привлекательной женщины, которая им заинтересовалась.
Руби Гранж, высокая и стройная, с волосами цвета, который в алмазе называют "секондкейп", как солнечный свет в бокале шампанского.
Теперь он дивился собственной наивности. Как он мог так заблуждаться, так легко попасть в ее сети? После свадьбы она раскрылась, обнаружив холодно расчетливую жадность, непреодолимое стремление к материальному благополучию и полную поглощенность самой собой - Джонни даже вначале не мог в это поверить. Месяцами боролся он с этим пониманием, пока больше уже не мог отрицать и с отчаянием смотрел на пустое эгоистичное мелкое существо, на котором женился.
Он отошел от нее и всю свою энергию направил на работу в компании.
Это стало его жизнью, и тут же он понял, что это тоже пустая раковина, и опустошила ее рука Старика.
Впервые в жизни ему пришла в голову мысль, что все это - тщательно рассчитанная и садистская месть за невинный проступок подростка.
И как будто найдя спасение от этих ужасных мыслей, он заснул в кресле, и стакан выпал из его руки.
Якобус Исаак Ван дер Бил сидел в кожаном кресле перед рентгеновским аппаратом. Страх опустошил его лицо, оставив на нем трещины и провалы; оно было едва узнаваемо под сверкающей белой гривой.
Страх был и в его глазах, он шевелился в их глубине, как скользкое водное животное в бледно-голубом пруду. Со страхом, от которого стыли и немели члены, он смотрел на туманное изображение на экране.
Специалист говорил негромко, бесстрастно, как будто обращался с лекцией к аудитории.
- ...охватывая щитовидную железу вот здесь и распространяясь вдоль трахеи.
Конец золотого карандаша указывал на призрачные очертания на экране. Старик с усилием глотнул. Казалось, пока он слушал, опухоль разбухла в его горле, голос его звучал хрипло.
- Операцию будут делать? - спросил он, и специалист прервал свое объяснение. Он взглянул на сидевшего за столом хирурга. Они обменялись виноватыми взглядами, как заговорщики.
Старик повернулся в кресле лицом к хирургу.
- Ну? - хрипло спросил он.
- Нет, - хирург виновато покачал головой. - Слишком поздно. Если бы только вы...
- Сколько? - прервал Старик его объяснения.
- Не больше шести месяцев.
- Вы уверены?
- Да.
Старик опустил подбородок на грудь и закрыл глаза. В комнате наступило полное молчание, врачи смотрели с профессиональной жалостью и интересом, как он принимает собственный смертный приговор.
Наконец Старик открыл глаза и медленно встал. Он пытался улыбнуться, но губы не слушались его.
- Спасибо, джентльмены, - прохрипел он своим новым грубым голосом. Прошу прощения. Мне предстоит многое организовать.
Он спустился к входу, где его ждал "роллс". Шел он медленно, волоча ноги, и шофер быстро вышел ему настречу, но Старик отбросил его протянутые руки и сел на заднее сидение.
Майкл Шапиро ждал в кабинете его большого дома. Он сразу заметил перемену и вскочил со стула. Старик стоял у входа, тело его, казалось, съежилось.
- Шесть месяцев, - сказал он. - Они дали мне шесть месяцев. - Он подошел к столу и сел в кресло.
- После того, как я им столько заплатил. - Он сказал это так, будто надеялся откупиться от смерти, а его обманули. Он снова закрыл глаза, а когда открыл, в них блестела какая-то хитрая мысль, и все лицо стало напоминать лисью морду.
- Где он? Вернулся?
- Да, "Боинг" приземлился в девять утра. Он сейчас в своем кабинете. - Майкл был поражен: впервые он видел Старика без маски.
- А девчонка? - С момента ее развода он ни разу не назвал ее дочерью.
- Джонни поместил ее в частную больницу.
- Никакой пользы от этой суки, - негромко сказал Старик, и Майкл проглотил готовый сорваться с губ протест. - Возьми блокнот. Хочу, чтобы ты кое-что записал, - Старик хрипло засмеялся. - Посмотрим! - сказал он, и звучало это как угроза. - Посмотрим!
Врач ждал Джонни в аэропорту.
- Увезите ее к себе, Робин. Просушите и хорошенько подкормите. Она по горло в наркотиках и, похоже, месяц не ела.
Трейси начала приходить в себя.
- Куда это?..
- В больницу. - Джонни предупредил ее вопрос. - И будешь там столько, сколько необходимо.
- Я не...
- О, да, обязательно. - Он взял ее за руку, Робин - за другую. Все еще слабо протестуя, она пошла за ними к машине.
- Спасибо, Робин, старина, займись ею как следует.
- Получишь назад как новенькую, - пообещал Робин и уехал.
Джонни несколько минут смотрел на массивный квадратный силуэт горы это была его собственная, очень личная церемония возвращения. Потом вывел из гаража аэропорта свой "мерседес", решил, что не вынесет расспросов Руби, и направился на работу. Там у него была ванная, а в ней - всегда наготове чистая сорочка и бритвенные принадлежности.
Когда он появился в стеклянных дверях роскошно меблированного и украшенного коврами помещения главной конторы "Ван дер Бил Дайамондз", на него набросилось племя амазонок, пожирающих мужчин.
Две хорошенькие секретарши начали радостно кричать хором:
- О, мистер Ленс, целая пачка бумаг...
- О, мистер Ленс, ваша супруга...
Стараясь не бежать, он почти добрался до двери своего кабинета, когда из засады высунулась голова секретарши Старика.
- Мистер Ленс, где вы были? Мистер Ван дер Бил спрашивает...
Это привлекло внимание Летти Пинар, его личной секретарши.
- Мистер Ленс, слава Богу, вы вернулись.
Джонни остановился и, сдаваясь, поднял руки.
- Не все сразу, леди. Теперь я здесь, не паникуйте.
Принимающая команда захихикала, а сторожевая собака Старика, фыркая, исчезла за своей дверью.
- Что самое важное, Летти? - спросил Джонни, садясь за свой стол и просматривая стопу почты. Одновременно он развязывал галстук и расстегивал пуговицы сорочки, собираясь в ванну.