Долго я не мог понять причин нашей неудачи. А потом понял. У меня сохранились куски базальта, которые подняла драга. Несколько лет назад я переслал один из них в лабораторию в Кембридж. Там определили абсолютный возраст породы. Он оказался равным двенадцати тысячам лет. Понимаешь? Погружение Атлантиды сопровождалось огромными извержениями. Это утверждал и Платон. Видимо, город, который мы искали, был, подобно Помпее, похоронен под слоями вулканического пепла и потоками лавы.
Ди Ривера умолк. Солнце село. Над нашей головой засверкали первые звезды. Все свежее становился ветер, громче шелестели листья пальм.
— Ну, мне пора, — сказал старик, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за ужин. Я, пожалуй, захвачу остатки паштета и хлеб. Мой старый привратник болен. Надо покормить его.
Он торопливо завернул остаток ужина в бумажные салфетки и рассовал по карманам.
— Как же все-таки с атлантом? — спросил я, когда мы выходили из кафе. — Откуда он взялся на берегу и… как вы сумели договориться с ним?
— Это было нелегко, — задумчиво ответил ди Ривера, словно припоминая что-то. — Да… Мы испробовали с десяток языков, прежде чем поняли его. А когда поняли, то пригодился мой древнегреческий. Он немного похож на один из языков Атлантиды. И еще одно: атланты обладали великим даром, которого лишены мы. Они умели читать мысли и могли заставить понимать их мысли, выраженные образами. Вероятно, они владели искусством передачи мыслей на расстояние. Они во многом опередили нас.
— Ну, а сам атлант? — настаивал я. — Не вынырнул же он со дна Атлантического океана?
— Разве я не сказал? — спохватился старик. — Конечно, нет. Он даже не подозревал о существовании океана. Он… Но это длинная история. Я устал, — он потер рукой лоб. — И кружится голова. Ужин был слишком обилен. И вино. Слушай, мне некому передать мою тайну. Она может умереть со мной. Я не знаю вас, русских. Впрочем, нет, знал одного, и, кажется, он тоже был неплохим парнем. Судя по тому, как яростно ругает вас всякий сброд, вы не такие, как все. Может быть, открою вам тайну, где искать. Но не теперь… Прощай.
Я ухватил его за рукав.
— Но атлант?
— Расскажу. Но позже. Или нет… Вот, возьми, — он вытащил из бокового кармана смятую тетрадь. — Ты читаешь по-английски? Здесь записано все. Этого никто не знает. Но помни, что ты обещал…
Я протянул руку.
— Начало не имеет значения и последняя страница тоже, пробормотал он, вырывая из тетради несколько листов. — Остальные бери. Вернешь перед отъездом. Прощай.
— Дон Антонио, — сказал я, пожимая его холодную влажную руку, — если вы верите нам… мне, верите, что никто не покусится на ваше право первооткрывателя… На нашей шхуне есть глубоководные тралы и снаряд для взятия проб грунта. Я могу поговорить с начальником экспедиции, убедить его. Через неделю-полторы мы кончаем ремонт и поднимаем якорь. Может быть, вы согласились бы плыть с нами и указать места глубоководных станций? Даю вам слово…