Рассел включил рефлектор. Сильный луч света уперся в узкую обледеневшую дверь. Она была закрыта.
Рассел скользнул лучом по ледяным стенам. Сверкнули металлические крепления лыж. Прислоненные к стене нарты отбросили на лед длинные изогнутые тени.
— Они здесь, — сказал Стонор. — Лыжи и нарты на месте. Хэлло, Генрих!..
Ответа не последовало.
— Однако они выходили сегодня! — крикнул Стонор, указывая на следы, натоптанные возле двери. — Эй, Тойво, Генрих! — Он толкнул дверь. Она не поддалась.
— Заперта изнутри, — заметил геолог, готовясь постучать.
Рассел потянул его за рукав.
— Дверь примерзла, Ральф.
Он налег на дверь плечом. Стонор помогал. Дверь с треском распахнулась.
В Ледяной пещере было темно.
— Генрих, Тойво! — снова крикнул Стонор. В его голосе послышался испуг.
Рассел, пригнувшись, шагнул в дверь, нашел аккумуляторы, щелкнул выключателем. Неяркий желтый свет залил Ледяную пещеру. На низких складных койках лежали спальные мешки. Они были пусты. В углу на погасшем примусе стояла покрытая инеем сковородка. Возле — пустая банка из-под консервов.
Стонор, протиснувшись в дверь, с недоумением оглядывался.
— Записка, — сказал Рассел.
На столе возле радиопередатчика лежал лист бумаги. Стонор поспешно выхватил записку из рук астронома, щурясь, с трудом разбирал корявые, наспех нацарапанные строчки.
«Вчера прорубились к главной жиле. Она вся избуравлена какими-то ходами. Тойво сказал, что это древние выработки». — Стонор умолк и уставился на астронома. — Какая чепуха, Джек!
— Читайте дальше, — попросил Рассел.
— «Он отправился их исследовать и не вернулся, — продолжал Стонор. — Иду искать его. Генрих».
— Записка датитрована утром вчерашнего дня, — заметил Рассел, взяв у Стонора листок бумаги.
— И ни слова о том, есть ли тут уран, — пробормотал Стонор.
— Вероятно, это из жилы, — сказал астроном, указывая на лежащие возле койки камни.
Стонор поспешно наклонился, схватил образцы и принялся жадно разглядывать их.
— Ну и штука! — прошептал он. — Еще богаче, чем наверху. Чистый уранит. Ты понимаешь, что это значит, Джек?…
Рассел неторопливо крутил верньер передатчика.
— С приемником у них что-то произошло, связи нет.
— Исправить не сможем?
— Здесь нет.
— Надо спуститься к жиле.
Стонор закусил губы.
— Понимаешь, Джек. — Мне кажется лучше подождать… Возможно, они скоро вернутся.
— Генрих ушел сутки назад, а Тойво еще раньше. С ними что-то случилось.
Стонор потупился.
— Боюсь, что спуск к жиле небезопасен. При таком содержании урана… — он кинул на образцы. — Нужен индикатор радиоактивности, а я оставил его в Большой кабине.
— Я спущусь один, — холодно предложил Рассел.
— Как начальник зимовки, запрещаю тебе. Сделаем так: ты останешься здесь, ждать их возвращения. Если нужно, поможешь, кода вернутся. Я поеду в Большую кабину. Вернусь с Фредом. Мы привезем индикатор, веревки и запасные радиолампы. Если Генриха и Тойво еще не будет, — оганизуем поиски.
— Но если с ними что-то случилось и помощь нужна немедленно?
— Два — три часа ничего уже не изменят, Джек. Кроме того, я думаю, что Генрих спутал даты. Записка написана сегодня утром, а не вчера. Генрих ушел на поиски совсем недавно. Ты забыл о следах, которые мы видели у входа в пещеру.
— Если это следы Генриха, непонятно, — почему он ходит босиком?
— Босиком?
— Да, у двери пещеры на снегу были следы босых ног.
— Чушь! — воскликнул Стонор. — Невероятная чушь, — повторил он и вдруг умолк. — Впрочем, это легко проверить, Джек.
Он поспешно схватил фонарь и распахнул дверь.
— К сожалению, мы затоптали эти следы, — донесся из ледяного коридора его голос. — Нет, конечно, тебе показалось, — продолжал Стонор, возвращаясь. — Кому пришло бы в голову бродить по снегу босиком?… Значит, решено. Я еду, ты остаешься. Good buy!
Когда входная дверь захлопнулась, Рассел быстро поднялся и задвинул металлические засовы.
Теперь можно было приниматься за дело.
Астроном приподнял крышку деревянного люка Ледяной пещеры. В лицо пахнуло морозным дуновением. Рассел прислушался. Ни единый звук не доносился из узкого прохода, пробитого сквозь лед к подножию базальтовых обрывов. Астроном привязал конец шнура к кольцу люка и, перебросив моток через плечо, осторожно спустился в темное отверстие.
— Ни за какие блага не останусь здесь один, Стонор. — Голос доктора стал хриплым от волнения. — Ни за какие, понимаете?… Если вы не вернетесь до темноты, я… я… сойду с ума.