Тумов многозначительно кашлянул.
— Вы прекрасно рассказали, мистер Батсур, — ослепительно улыбнулся Пигастер. — Это так величественно и заманчиво, что… даже мне хотелось бы поверить вам. Но мне невольно пришло на ум любимое изречение мистера Тумова. Позвольте, как это вы говорите, мистер Тумов? Ах, да, — зеленая фантазия… Именно — зеленая фантазия! Зеленая, как те плантации, которые вы хотите вырастить. Только вы не обижайтесь на меня, дорогой мистер Батсур. Что делать? У каждого своя слабость. Я верю в Господа Бога, вы — в сады и рощи, которые пастухи вырастят у подножия Адж–Богдо, а мистер Озеров — в природный источник мощного нейтронного излучения, уничтоживший спутник. Не будем бранить друг друга за свои слабости.
— Отец учил меня уважать слабости ближних, — поклонился Батсур. — Дорог тысяча, правда одна…
***
Переброску лагеря на южный склон Адж–Богдо было решено осуществить по двум маршрутам. Колонна машин вместе с караваном верблюдов и большинством лошадей обогнет массив с юго–востока. Пешая группа с несколькими вьючными лошадьми попытается перевалить Адж–Богдо по ущелью, которое назвали Черной расщелиной. Караван машин поведет Тумов. В пешей группе пойдут Озеров, Батсур, Жора и двое рабочих. В последний момент к пешей группе решил присоединиться и мистер Пигастер.
На рассвете, когда за черными зубцами Адж–Богдо чуть начал розоветь восток, а ущербная луна еще ярко светила в темном небе, маленький караван покинул лагерь.
В лагере уже никто не спал. Рабочие снимали палатки, грузили снаряжение на автомашины. С восходом солнца автоколонна также должна была выступить в длительный и трудный маршрут вокруг гор. Когда маленькая группа смельчаков проходила мимо машин, рабочие прерывали погрузку и молча провожали взглядами темные фигуры, упрямо шагающие навстречу ветру. Никто не промолвил ни слова, но все знали, что путь этой шестерки будет нелегким. Еще ни один человек не переваливал через черные скалы Адж–Богдо.
Тумов проводил караван до ворот ущелья, молча пожал всем руки.
— Вперед, — скомандовал Озеров.
Батсур, Жора, Пигастер и двое монголов–рабочих, ведущих в поводу навьюченных низкорослых лошадок, один за другим исчезли в темной пасти ущелья.
Тумов положил широкую ладонь на плечо друга, чуть наклонился и внимательно глянул с высоты своего огромного роста в спокойное лицо Озерова.
— Ну–ну, не тревожься, старина, — тихо сказал Аркадий. — Все будет в порядке. Завтра вечером встретимся.
— Значит, у восточного подножия вулканического плато, — охрипшим голосом пробормотал Тумов. — Осторожнее наверху… В случае чего лучше вернитесь. Радируй, и я пошлю назад одну из машин.
— Пройдем, — сказал Озеров, — Ну, счастливо!
— В добрый час, Аркадий.
Тумов подождал, пока маленькая фигурка Озерова исчезла за поворотом ущелья, и тихо побрел к лагерю. Восток разгорался все ярче. Над черными горами и бескрайними желтыми плато вставало солнце.
***
В первый день караван Озерова прошел около 20 километров по извилистому коридору Черной расщелины. Постепенно поднимались все выше. Путь в тени высоких скал оказался менее мучительным, чем маршруты по раскаленным плато предгорий. Временами навстречу каравану из верховьев ущелья начинал дуть довольно сильный ветер. Его порывы угоняли зной. Дышать становилось легче. Люди быстрее карабкались по осыпям и скалам, настойчивее тянули за собой лошадей.
Во время коротких привалов Батсур и Жора измеряли прибором радиоактивность пород. Озеров торопливо записывал наблюдения в полевой дневник.
Наконец ущелье начало расширяться, склоны стали положе, появились кустики чахлой зелени. Караван вышел в верховья долины. Впереди уступами громоздились черно–коричневые скалы главного гребня. Где‑то среди них завтра предстояло проложить путь в долины южного склона. На западе из‑за скал поднимался ослепительно белый пик.
— Мунх–Цаст–Ула, — сказал Озеров. — Высочайшая вершина Адж–Богдо. Более трех тысяч семисот метров над уровнем моря.
— Мрамор? — поинтересовался мистер Пигастер, доставая из кожаного футляра полевой бинокль.
— Нет, снег.
— О’кей; значит, там есть вода.
— Да, — ответил Озеров, — но там нет перевала.
— Еще вопрос, найдем ли его здесь, — улыбнулся Пигастер, поглядывая на черный гребень, запиравший верховья долины.