— Джикирба ехал без билета?
— Так у него же отец работает шофёром! — пояснил Миша.
— А зачем твой Джикирба навязался в сыновья незнакомой девушке?
— Это чтобы его не оштрафовали. Откуда у него деньги на штраф?
— А что девушку могли оштрафовать, он об этом подумал? И она же совсем молодая, он об этом подумал?
— Некогда ему было рассматривать, молодая она или немолодая. И не виноват он вовсе, что она ваша знакомая, — с вызовом ответил Миша.
Арсен опешил. Он молчал и переводил глаза с Миши на Адгура и с Адгура на Мишу.
Смущение Арсена придало Мише храбрости.
— И ещё надо проверить, кто она такая? И прохиндеев тоже надо проверить! — сказал Миша.
Арсен вскочил, чтобы сказать что-то резкое, обругать Мишу за нахальный тон, но вдруг покраснел сильно-сильно, сел и ничего не сказал. Оказывается, и Арсен умеет краснеть. Вот здорово-то!
Все молчали, смотрели на Арсена, а он сидел, заслонив лицо рукой, и делал вид, что пишет в тетрадке, а сам краснел всё больше и больше.
Молчание прервал Алик-Архимед:
— В дисциплине Адгура виноваты мы все, — сказал он. — И больше всех Арсений Сергеевич.
Все притихли. Ну и ну! Сказать такое Арсену! Ведь он старший пионервожатый, а старший пионервожатый — это почти учитель, а учитель — это учитель. А кроме того, ведь все же знают, что Арсен сердится, когда его критикуют.
Увидев обращённые на себя взоры, Алик-Архимед встал, поправил пояс и заявил, что, возможно, Адгур и морочил голову пассажирам и контролёрам в автобусах, но что ему остаётся делать, если Арсений Сергеевич забыл про своих пионеров? Вот раньше, когда классным руководителем была Вера Ивановна, они всем классом ездили и на Рицу, и в Хостинский самшитовый заповедник. А теперь что? Походов нет, экскурсий нет. Ничего нет. Только и дел, что прорабатывать друг друга.
Своё выступление Алик-Архимед закончил призывом организовать научно-пещерное карстово-спелеологическое стационарное общество.
— Как так?
Вместо ответа Архимед достал из кармана шпаргалочку и прочитал вслух:
— «Карстово-спелеологический стационар».
— Что из этого?
— А вот что… — И Архимед прочитал дальше: — «Стационар — это всякое постоянное учреждение, относящееся к тому типу учреждение, которые могут быть и передвижными». Понятно?
— Нет, не понятно!
Алик Архимед достал ни другого кармана другую шпаргалочку и написал:
— «Карстовые явления — это своеобразные формы рельефа и гидрологический режим, свойственный местностям, сложенным растворимыми в воде трещиноватыми породами, и характеризующийся углублениями, провалами, пещерами, исчезающими реками, озёрами».
Ребята молчали, не зная, что сказать, что подумать. Помолчав немного, Архимед вытащил третью шпаргалочку:
— «Спелеология — это раздел физической географии, изучающий пещеры, историю их происхождения, строение и развитие в них органической жизни». Это я из энциклопедического словаря выписал! — с гордостью пояснил он, словно выписывание слов из энциклопедического словаря — дело, доступное очень немногим.
— Что это ты тут про трещиноватые породы распространяешься? — спросил Арсен с недоумением. Архимедовы цитаты так поразили его, что он даже забыл про неприятные вещи, которые ему только что наговорили.
— А потому, что в Адлере работает карстово-спелеологический стационар и этот стационар будет изучать пещеры.
— Ну и что?
— Привлекают учёные к своим работам школьников? Привлекают. Вот и пусть стационар привлекает нас. А то сами копают, а нам не дают. Организуем своё пещерное общество и будем им помогать. Выберем Мишу Капелюшникова в председатели. Он поедет в стационар.
— Правильно! — завопил Адгур. — Мишу в председатели! А я буду разведчиком. А Алик-Архимед…
— Нет уж! — ответил решительно Арсен. — Насчёт общества мы ещё подумаем. А вот Джикирбу Адгура мы не примем, это уж точно. Двоечникам и дезорганизаторам не место в научном обществе. Так что Джикирба может не волноваться.
— А я и не волнуюсь! — очень спокойно ответил Адгур. — Я и без вашего общества как-нибудь проживу. — Он встал, хлопнул крышкой парты, чтобы придать больше значения своим словам, и не торопясь вышел.
Очутившись на улице, он припустил бегом к морю, потому что только быстрый бег да море могли его сейчас успокоить. Он долго лежал на берегу, размышляя о своей печальной судьбе… И почему это так получается? Все ребята как ребята, а он обязательно влипнет в какую-нибудь историю. Он же не виноват, что все эти проделки так и лезут из него, хочет он этого или не хочет.