Зато буквально через десять минут будущий кандидат с удовлетворением отметил для себя важнейшее обстоятельство: большинство взрослых людей на улицах были красноваты, кривоваты и сумбурны в передвижениях, а в трех или четырех местах кучками откровенно орали песни, активно размахивая руками и периодически обнимаясь. «Вот! Бухает провинция! Власть спаивает исконные русские земли, и ведь наверняка сивухой в каждом дворе торгуют! Это в рабочее время причем, значит что? Безработица, отсутствие инвестиций! Да можно хоть завтра, не выезжая из этой захолустной Паракорочки, замострячить целую газету и не сомневаться, что попадешь в точку! А поскольку в этом регионе критику власти издают минимально – проблему моей узнаваемости мы решим достаточно быстро. Так, ну и старый добрый вариант с нормальной водкой в день голосования пока не откидываем, потенциал для такого шага здесь, похоже, богатый!»
Кузнечко тайно гордился своим умением с полувзгляда увидеть всю ситуацию целиком, включая возможности управления этой ситуацией на будущее. И чаще всего он не ошибался, а действительно подкидывал клиенту интересные темы. «Нужен надежный человек, чтобы уже сейчас занялся подготовкой и раскруткой материалов!» – подумал Кузнечко и вышел из машины около невзрачного, но зато в яркой цветочной клумбе памятника Ленину, что стоял аккурат перед зданием Городской Администрации.
Кузнечко взял свой тугой портфельчик, снова прокрутил в голове еще в Москве продуманный план, настроился работать «по ситуевине» и уверенной походкой, насвистывая, вошел в здание. Безошибочно ориентируясь в коридорах власти, он, как полагается, на верхнем этаже (вот интересно, почему у нас главные начальники в здании всегда на верхнем этаже?) быстро нашел дверь с табличкой «Приемная» и открыл ее. Подмигнул секретарше со словами: «Я к шефу, и ни кого к нам не пускать, красавица!» Растерявшаяся помощница не успела сказать даже слова в ответ, как Кузнечко уже закрывал за собой дверь кабинета с табличкой «Петр Ильич Музыкин. Глава городского поселения».
В кабинете за столом для совещаний сидело трое. Кузнечко ухватил взглядом молниеносное движение руки по столу одного из людей. Заметив среди чайной посуды несколько бокалов и кружочки колбасы на блюдце, будущий губернатор понял, что здесь происходит тоже самое, что на улице, но в более кулуарной обстановке. Кабинет, надо сказать, был бедный, но чистый. В глаза бросалось только современное кожаное начальственное кресло за старым советским лакированным столом и огромный вышитый герб Паракорочки с датой основания прямо под двумя (что подчеркивало предусмотрительность хозяина кабинета) портретами бывшего и нынешнего Президента. Весь этот осмотр и выводы пронеслись в голове у Кузнечко, как всегда, за доли секунды. Не давая опомниться огорошенным мужчинам за столом, он сразу приступил к главному:
– Мне нужен Петр Ильич, желательно с глазу на глаз. Зовут меня Кузнечко Василий Сергеевич, я к вам из Москвы по государственным делам.
Один из мужчин поднялся, указал глазами на дверь коллегам – последние тут же почти бесшумно, словно облизывая стол, стулья и самого Кузнечко, просочились к выходу и исчезли за дверью.
– Это мои замы, решали тут вопросы, – сказал поставленным, властным, привыкшим командовать голосом Музыкин, – присаживайтесь. Музыкин обреченной походкой прошел от стола заседаний в свое модное кресло, указал Кузнечко рукой на стул перед видавшим виды начальствующим столом.
Глава города не показывал ни малейшего страха перед нежданным посетителем, скорее угрюмое понимание того, что перед ним не какой-то частный бизнесмен или землевладелец, что могло бы стать хоть чем-то интересным для него лично и города, а именно товарищ с портфелем по «государственным делам». Это был невысокий, жилистый мужик с шикарными густыми, с проседью усами. Загорелые, узловатые, с грязными ногтями руки говорили о том, что человек как минимум имеет огород и знает, что такое рабочий инструмент. Волевые выпирающие скулы и спокойный взгляд серых глаз выдавали в нем большой жизненный опыт, кулацкую хитринку и что-то там еще, ускользающее от понимания Кузнечко. В любом случае на мелкого воришку с нищим бюджетом и алкогольной зависимостью мужик был похож меньше всего, компромата на него в особой папочке Василия Сергеевича не было, поэтому говорить с ним следовало максимально откровенно. И доверительно. «Доверительно, доверительно… как же эту морду кулацкую расположить-то так сразу?» – пульсировала в голове мысль.