Откуда-то появилась черная женщина, толстый слой красной помады, штаны в обтяжку впились в ее расщелину. Он посмотрел на эти бедра и представил ее выбритой дочиста, как свиньи в холодильных грузовиках, головы отрезаны на радость королеве Елизавете Первой, кого-то расчленили бензопилой в самом центре города, Джек Потрошитель в Ист Энде режет на куски рабочих-иммигрантов, ирландских шлюх, потрошит и подвешивает их внутренности над стенами Уайт-чэпел. Женщина стучала по стеклу, махала рукой перед своим ртом, предлагала отсосать, говорила, что дешево, очень дешево, ей пришлось столкнуться лицом к лицу с экономической реальностью, она хлопала накладными ресницами, поп-звезда из видеоклипа, такой не придется ютиться в однокомнатной продуваемой квартирке в Хокстоне. Сплошные кожа да кости, вот только бедра, такие мощные бедра, слишком много косметики, все размазалось, грубая, как сама ебля. Манго дернул вперед, оставляя ее позади, проехал мимо трех молоденьких блондинок, руки, ноги, головы – все слилось воедино, болтают без умолку, как будто им вставили аккумуляторы. Пластмассовые куклы на углу улицы. Надувной секс. Разносчицы болячек, раздавленные экономикой, проклятые тем фактом, что родились женщинами. СПИД, перемешанный с герпесом, сифилисом, гепатитом, депрессией, суицидом, пара кашляющих черных ублюдков ждут их в Хокстоне. Он чувствовал смущение, подумал было развернуться через двойную сплошную, но все же продолжил свой путь.
Манго плыл дальше по улицам, машины замедляли ход, водители могли выбрать из меню блюдо но душе. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел штаны в обтяжку, впившиеся во вмятую Гранаду Затем впереди он заметил ту, которую искал, молоденькую девчонку, которую и высматривал, сама непорочность. Она стояла в дверном проеме, в этой крохотной мини-юбке, разговаривала с парой каких-то парней, по виду мошенники. Он подумал о Пите. Мальчик по найму в игре. Это неправильно, все это неправильно, что такие ребята, как Пит, вынуждены уходить из дому и заканчивать свои дни на дне этой свалки, оплеванные этим миром, грязное пристанище для пидорасов и садистов, для людей того сорта, которые заслуживают смертной казни. «Ягуар» окончательно остановился, девушка подошла ближе. Манго нажал на кнопку, и окно бесшумно опустилось, прохладный ночной воздух ворвался в кокон автомобильного салона. Она была превосходна. Коротко подстриженные волосы, перекрашенные в черный, еще совсем дитя, но с отличной парой сисек, не то чтобы больших, но они торчали вперед этими острыми сосками, просвечивающими через зеленую хлопковую майку под распахнутой хлорвиниловой курткой. Манго представил, как засасывает себе в рот эту красную кнопку, как он все глубже впивается в нее зубами и резко дергает, отрывает сосок и разгрызает его резцами. У нее были тонкие ноги, но юбка подчеркивала их форму просто превосходно. Девушка наклонилась и дотронулась до его уха, и дрожь возбуждения пробежала по всему его телу. От нее пахло духами, запах роз, напоминающий известную марку дорогих духов. Манго знал, что ее духи – это дешевое дерьмо. Протягивая деньги, он улыбнулся отеческой улыбкой, девушка обошла вокруг машины, чтобы сесть на пассажирское сиденье. Он нажал соответствующую кнопку, чтобы открыть дверь.
Сидя рядом с ним, девушка казалась маленькой с этими скрюченными и слегка раздвинутыми ногами.
Он мельком посмотрел на эту кожу. Мертвенно-бледные ноги, все в мурашках. Он немного прибавил тепла в попытке отогреть девчонку. Она простудится, если будет вот так стоять на углах улиц. Он вспомнил, как мама говорила его сестрам, чтобы те тепло одевались перед выходом на улицу. То же самое она говорила и ему, и его брату, но чаще все же девчонкам. Когда ты был маленьким, одежда была нужна тебе скорее для того, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, нежели чтобы позаботиться о своем здоровье. Но девушке, которая сидела с ним рядом, перебирала стопку его компакт-дисков, это всё словно бы её не касалось. Он хотел дать ей совет. Будь он благоразумным, он поделился бы с ней своим опытом, ведь он старше. Надо бы сказать ей, чтобы она привела себя в порядок. Получила какое-нибудь образование. Есть и другие способы заработать на жизнь. Собирать полки, убирать офисы, и на фабрике могут платить достойную зарплату, если устроиться в нормальную фирму. Может, она смогла бы что-то сделать с собственной жизнью, как сделал он, вырваться вперед, срубить порядочные деньги. Она могла бы стать агентом по недвижимости. Для этого не надо много мозгов. Надо просто впаривать дома всяким идиотам, которые не могут позволить себе тратить большие суммы, брать комиссионные, а когда пробьет час и их будут лишать собственности по суду, делать ноги. Может, Пит пошел этим путем, но нет, у него все сложилось гораздо лучше, Манго в этом уверен. Его брат заслуживал большего, он не мог закончить тем, чтобы просто обстряпывать сомнительные делишки. Пит ввязался бы не меньше чем в крупные международные махинации. Бриллианты, технологии, что-то глобальное. Старый добрый Пит. Надо бы рассказать этой девчонке, каких успехов добился его брат, короткие стриженные черные волосы и все такое, белая бледная кожа, причины и следствис, но он – человек действия, так что лучше сразу ехать в Риджентс Парк.
Этот запах, который она принесла в машину, раздражал, рушил волшебную ауру «Ягуара», но все же ее присутствие будоражило, как и весь Галифакс, обещало новую жизнь и взрослый секс. Он медленно ехал по проходу, наблюдая Галифакс, видел, как одни уходили, другие приходили, обменивали валюту – рыночные силы в действии. Он выехал на Юстон Роуд и повернулся к девушке, сидевшей рядом, съежившейся под ремнем безопасности, она смотрела в окно и почти не разговаривала. И это, похоже, его раздражало. От этой молчания он начинал беситься. Ебаная шлюха. Приводит его в ужас, словно он – очередной неопрятный бродяга, который только и ищет, как бы поиздеваться над девочками. Надо бы преподать ей урок. Надо втопить ногой газ и умчаться прочь из Лондона, на 138 милях в час, от нуля до шестидесяти за 7,9 секунд, многоточечное впрыскивание топлива, бустерное рулевое управление, за такой автомобиль не жалко было выложить чуть больше тридцати штук. Если ты за рулем такого автомобиля, с тобой ничего не сделают. Не посмеют встать на пути у человека, который начинает свой законный бизнес. Он твердо стоял на ногах. Он хорошо зарабатывал. Он водит Ягуар XJ6 3.2 Sport и у него есть двухкомнатная квартира в Фулхэме. Поздними ночами он, в одиночестве, нанюхивался кокаина, просматривая видео с немецкими домохозяйками, они падали на спину, а череда итальянских чудиков эякулировала на их липа, застывшие с выражением признательности, а в это время его приятели обходились пивом, косяками, кебабами. Гимнастический зал, в котором он тренировался, был эксклюзивным. Зеркала от потолка до пола, клиентура из Итона и лондонской элиты. Манго любил путешествовать. Вжать педаль, от пул я до шестидесяти за 7,9 секунд, шесть линейных цилиндров, продираться через Северный Лондон мимо Хэмпстеда, Барнета, выехать в Гердфордшир или срезать по М25 до Эссекса.
Они облюбуют маленькое милое местечко, со всех сторон окруженное черными нолями, придавленное облачным небом. Тропа покинутого любовника. У Манго уже стоял. Взлет космического корабля. Схватив шлюху за шею, он наклонит ее вперед, достанет из кармана опасную бритву и будет держать ее со склоненной головой, крепко прижав лезвие к яремной вене, может, после останется пара маленьких засечек, чтобы посмотреть на ее зараженную кровь. Он потребовал бы извинений за то, что она обращалась с ним, как с дерьмом, как будто он – ничто, как будто бы его «Ягуар» – просто очередная машина с очередным клиентом. Она покинет его, извиваясь в конвульсиях, измотанная, с кружащейся головой, а он сидит на тех качелях, как настоящий идиот, и все смеются над ним, загнанный в ловушку, окруженный лузерами, на пути в никуда, снова, и снова, и снова, до тех пор, пока блевотина не наполнит его рот, пока он не начнет плакать.