От оцепления второго круга отделилась фигура и направилась к Локвуду и Веласкесу.
Гэс не придал этому значения, но вскоре возле него материализовался пыхтящий от чувства собственной важности субъект. На нем были лейтенантские погоны, но Локвуд готов был поспорить, что военную форму этот парень надел впервые.
— Вы разве не знаете, что в оцеплении курить нельзя? — противным голосом спросил лжелейтенант.
— А мы не в оцеплении, — возразил Веласкес. Вид пыхтящего лейтенанта не произвел на него впечатления.
— Горящая сигарета — это демаскирующий фактор! — начал наскакивать на Веласкеса полицейский.
— В данном случае, молодой человек, не сигарета, а прожектора являются демаскирующим фактором, — не согласился с лейтенантом Веласкес, однако сигарету бросил и втоптал ее в песок.
— То-то же, — еще раз пыхнул лейтенант и, развернувшись, пошел обратно. А капитан Веласкес, чтобы хоть как-то уесть выскочку, крикнул наобум:
— Зачем вскрыли могилу Циркуса, извращенцы?
Каково же было удивление его и капитана Локвуда, когда лжелейтенант резко обернулся и уставился на офицеров, будто они застали его за воровством.
Полицейский сделал два шага по направлению к Джефу Веласкесу и спросил уже не столь уверенно:
— Откуда у вас такая информация?
Локвуд хотел остановить Джефа, но того уже понесло,
— Да уж откуда надо, господин лейтенант. Имеем кое-какие источники…
— И… что же вам еще известно?
— Джеф, заткнись! — потребовал Локвуд, но Веласкес его словно не слышал.
— Все известно. И про супероружие, которое вы там искали! — выпалил он, видя, что его слова поражают лейтенанта.
— Кто это «вы»? — уточнил лейтенант. Теперь он был внимателен, миролюбив и, как губка, впитывал все, что говорил капитан Веласкес. — Кого же вы, капитан, подразумеваете под словом «вы»?
— Управление стратегического планирования. Это и ежу понятно… Думаешь, я не вижу, что ты этот мундир только сегодня надел?
— Ну-ну… — кивнул полицейский и, как будто сразу потеряв к Велаекесу интерес, пошел к цепи своих солдат.
«Нехорошие у него глаза, — подумал Локвуд, — а Джеф — форменное трепло. Теперь схлопочет нагоняй — это как пить дать…»
Веласкес проводил взглядом щуплую фигуру лейтенанта и сказал:
— Кажется, я сказал лишнего, Гэс.
— Кажется, да, — согласился Локвуд.
— Но уж очень хотелось мне прижать этого сучонка… А то раскомандовался тут, карась гражданский.
— Ну ладно, Джеф, пойду я к своим, а то, не ровен час, придет такой умник с проверкой.
— Да и я тоже пойду, — сказал Веласкес. Он поправил фильтр и побрел по песку. Его фигура отбрасывала длинную тень, которая горбилась и временами расплывалась в пелене непрекращающегося песчаного дождя.
Веласкес уже скрылся в темноте, а Гэс Локвуд все стоял и смотрел в сторону ярко освещенного участка, где рычали мощные моторы и отвалы песка становились все выше и выше. Он вспомнил реакцию этого странного лейтенанта на слова Джефа, потом посмотрел на дымящий хладагентом «геркулес» и подумал, что Веласкес, сам того не понимая, угодил точно в десятку. Вопрос только в том, что находилось внутри криогенных боксов «геркулеса». Может, тело самого Циркуса? Но кому нужна полуистлевшая мумия?
«Нет, Гэс, там лежит что-то такое, от чего может содрогнуться мир…» — От внезапно пришедшей догадки Локвуда даже в жар бросило.
«Стоп, капитан Локвуд, это не твое дело… Кругом и шагом марш к своему подразделению…» — приказал себе Гэс и тут же выполнил эту команду.
5
Нат Шуйски посмотрел на часы, поднялся со стула и, положив в рот остатки бутерброда, снял со спинки стула халат.
— Что, уже пора? — зевая, спросил напарник Шуйски Лу Броун. Он всегда спал, предпочитая сон всем другим видам отдыха.
— Увы, мой мальчик, — с набитым ртом проговорил Нат. — К тому же мы опаздываем на целую минуту.
Выйдя в коридор, напарники поспешили на свой пост. Не ровен час, явится проверяющий, и тогда неприятности будут гарантированы.
Шуйски шел первым. Время от времени он оборачивался и бросал короткие команды:
— Лу, поправь кепку, она у тебя криво сидит…
— Лу, одерни халат, а то у тебя складки, как у похудевшего бегемота…
— Лу, застегни ширинку…
— Да она у меня застегнута! — возмутился Броун.
— Это всего лишь проверка, Лу. Всего лишь проверка…