- В корабельном кладбище? - Адмирал даже замер с зажженной зажигалкой.
- Именно... - Фонтен невольно улыбнулся. - Дело в том, что объекты заметно "фонят". Уровень позиционного излучения объектов слишком велик, поэтому нам необходимо кладбище старых военных кораблей, с которых не сняты энергетические установки. Это позволит объяснить столь высокий уровень излучения. Мы сможем найти десять, а лучше тридцать старых кораблей?
- Надо - значит, найдем тридцать кораблей... Найдем все, что нужно, доктор. Мы создадим все условия, лишь бы вы запустили хоть одного из этих роботов...
- Роботов?
- А как же их прикажете называть? "Злые духи"? - И адмирал не сдержал улыбки.
- Что ж, может быть, они и роботы, но роботы магические.
- Ох, - выдохнул дым Леггойн, - не люблю я этой мистики.
- Это не мистика, адмирал. Это - физика. Запредельная физика.
- За пределами чего она находится, эта физика? - уточнил адмирал.
- Увы, за пределами нашего понимания.
13
Низкие своды подземного хранилища выглядели так, будто их построили несколько веков назад. Фонтен понимал, что это только кажущийся эффект, но он ничего не мог с собой поделать... Потайные боксы нового хранилища действительно напоминали ему склеп принца Циркуса. Все здесь выглядело точно так же. Змеевидные потеки сырости, пятна желтоватой плесени и холод совершенно естественный холод.
"Не хватает только маленькой таблички с заклятием", - подумал Фонтен.
К доктору тихо подошел старший инженер Браун:
- Сэр...
- Что? - отвлекся от своих мыслей Фонтен.
- Я только хотел сказать, сэр, что низкая температура поддерживается объектами самостоятельно...
- Что значит самостоятельно? - не понял доктор.
- Дело в том, сэр, что по сравнению с критической ситуацией на корабле все происходит с точностью до наоборот. Объекты поглощают тепло, и в боксах очень холодно. Как всегда, лидером выступает "номер 4". Возле его саркофага температура понизилась до минус сорока по Цельсию...
- Сегодня мы должны снять первичные показания с одного из них, Браун. Кого бы вы мне порекомендовали?
- Только не "четвертого", сэр.
- Может быть, "первого"?
Браун ничего не ответил. Он не мог поверить, что кто-то решится подойти к этим неизвестным существам в открытую, без защиты надежного охлаждающего слоя.
- Соберите-ка мне бригаду, Браун. Пусть будут два медика, вы с ассистентами и... Дюма и Гринсберг. Соберите всех этих людей в смотровом боксе и прикатите туда "номера первого"... В чем дело, Браун?
- Но, сэр... Дюма и Гринсберг умерли...
- Стоп, как же это я мог забыть... Действительно - они уже давно мертвы...
"Как же я мог забыть? Вот ведь как неловко вышло перед Брауном, теперь он, чего доброго, подумает, что я свихнулся..."
- Заработался, знаете ли. Конечно, пусть придут Лефлер и Чанг.
- Хорошо, сэр.
Браун ушел, а Фонтен опустился на стул и поежился. Здесь, на посту термоконтроля, было довольно прохладно. Возможно, объекты вытягивали тепло прямо сквозь большое смотровое окно.
Доктор покосился на дежурного оператора, который с подчеркнутым вниманием следил за показаниями приборов.
"Дурака валяет, шельма, - подумал доктор. - У парня с такой физиономией наверняка припасена бутылочка солдатского джина..."
- Как ваше имя, дежурный? Оператор испуганно посмотрел на Фонтена и, вскочив на ноги, гаркнул:
- Тамп Флоренс, сэр!
- Послушайте, Тамп, у вас здесь глоточка джина не найдется? А то здесь как-то прохладно.
- Как можно, сэр... Я ведь на посту...
- Ладно, Тамп, не жмитесь, неужели вам жалко глоточка дрянного джина для доктора Фонтена?
- Нет, сэр, не жалко.
Оператор пошарил в тумбочке и достал уже ополовиненную бутылку без этикетки.
- Пожалуйста, сэр. Только стакан у меня - того... Грязный...
- Ничего, давай какой есть, - махнул рукой Фонтен. Он еще раз взглянул через окно на саркофаги, и новый приступ крупной дрожи начал сотрясать его тело.
Пока Тамп Флоренс вытряхивал из стакана не то крошки, не то дохлых насекомых, доктор Фонтен запрокинул бутылку и сделал из горлышка два больших глотка.
- Вы уже обошлись, сэр? - подошел со стаканом дежурный.
- Да... Спасибо, Флоренс... - Доктор вернул бутылку, - Это было незабываемо...
Он еще раз взглянул внутрь бокса, и ему показалось, что он увидел тень. Да, это была движущаяся тень. Фонтен даже поднялся со стула, думая, что кто-то из сотрудников вошел в бокс, но там никого не было. Опутанные трубками и проводами саркофаги были закрыты, и их крышки держались на мощных винтах.
На посту появился Браун:
- Все уже в сборе, сэр. Выкатывать "первого номера"?
- Да, Браун, идемте. - Фонтен поднялся со стула и, проходя мимо Флоренса, заговорщически ему подмигнул. Тот расплылся в довольной улыбке - как же, угостил самого Луи Фонтена.
"А вот с Дюма и Гринсбергом я, конечно, дал маху", - подумал доктор. Он вспомнил, как тогда, под сумрачными сводами склепа, эти двое, подбадривая себя шуточками, вскрыли печать заклятия.
Они еще пошутили, что делят ответственность пополам. Как оказалось, смеялись они зря - смерть их была страшной.
Медики ничего не смогли поделать - заболевание было неизвестным. Вскрытие тоже не дало никакого результата. Пролежав одну ночь в морге, трупы изменились так, будто несколько месяцев провалялись в болоте.
Это были неприятные воспоминания, и Фонтен постарался переключиться. Он думал то о деньгах, то об оставленной кафедре в университете, то о женщинах ведь он был еще не так стар. Но как Луи Фонтен ни старался, его мысли возвращались к опасности и уже понесенным потерям.
"Что будет, если из-за моего неумения объекты сумеют активизироваться? задавал себе вопрос доктор Фонтен. - С другой стороны, принц Циркус умел держать своих кровожадных псов в повиновении. Так неужели я, доктор наук, профессор, создатель теории психокинетики, не сумею разобраться в том, что знал полуграмотный Циркус?.."
Фонтен намеренно накручивал себя, чтобы обрести все чаще ускользавшую от него уверенность.
Наконец они с Брауном вышли в ярко освещенное помещение, где уже ожидала исследовательская бригада.
Все были одеты в защитные комбинезоны и напоминали группу похудевших пингвинов