— Ваше превосходительство…
— Господам в Брюсселе все представляется легким и простым! Подавить восстание! Провести карательную экспедицию! Беспощадно расправиться! Как будто я не делаю все, что в моих силах! В конце концов, кое с чем надо же считаться! В стране множество своих негритянских царьков, которым его величество король Леопольд обещал защиту и независимость! Что же мне, просто игнорировать их, что ли?
— А Тилькенс? — спрашивает Лотэр.
Генерал-губернатор пожимает плечами.
— Пока ничего определенного не известно. Только вот от этого американца из Исайи пришло еще одно письмо…
— От Кларка?
— Да-да, от Джозефа Кларка. Похоже, что мимо этого человека ничего не проходит.
— Он пишет о… беспорядках?
— О насилиях, убийствах, пытках… бог его знает о чем, — отвечает генерал-губернатор.
Он рассеянно рассматривает Лотэра и вдруг вспоминает, зачем он, собственно, вызвал его в Бому. Обращаясь к Лакруа, он говорит:
— Благодарю вас, лейтенант. А теперь мне надо поговорить с капитаном наедине.
Лакруа выходит из комнаты.
Генерал-губернатор тщательно протирает пенсне. Он явно раздумывает, как приступить к делу. Наконец он произносит:
— Чем вам не угодил этот торгаш Стокс, пропади он пропадом! Ну, рассказывайте, что там у вас произошло!
— Мне кажется, я правильно понял в свое время слова вашего превосходительства — этот человек мешал нам, не так ли?
— Какое это имеет отношение?
— Я знал, что Стокс провозит контрабандой оружие, И встретил его как раз в тот момент, когда он прибыл на нашу территорию с партией винтовок. Я действовал именем короля. Вот и все.
— Вы составили протокол о всем происшедшем?
Лотэр вытаскивает из кармана бумагу, составленную им в миссии Джозефа Кларка, и протягивает ее генерал-губернатору. Тот дважды перечитывает ее, потом, так и не придя к каким-нибудь выводам, кладет ее на стол и после короткого раздумья спрашивает:
— Здесь только ваша подпись. А свидетелей разве не было?
— Только мои солдаты.
— Гм…
Генерал-губернатор усиленно морщит лоб и опять тянется к бумаге.
— Гм… — еще раз откашливается он.
Молчание. Наконец он договаривает:
— При этом… происшествии… нескольким неграм удалось спастись… Вы меня понимаете? Английский консул уже несколько раз был у меня. Он уже доложил об этом случае в Лондон. Могут получиться черт знает какие неприятности. Кроме того, Кларк и еще один шведский миссионер тоже сообщили об этом скандальном деле. Председателю Верховного суда барону Ниско предложено арестовать вас. Об этом напечатано в газетах Кении и Дар-эс-Салама. Не думаю, — медленно произносит он, подчеркивая каждое слово и многозначительно глядя на Лотэра, — что нам удастся предотвратить нежелательные последствия.
— Значит, судебное разбирательство?
Генерал-губернатор кивает.
— Мне придется доложить обо всем в Брюссель. Вы останетесь в Боме до получения указаний. Мы попытаемся сделать все, что в наших силах, дорогой капитан. Но… как я уже сказал… — И он бессильно разводит руками.
— Процессы, расследования, доклады! — вдруг взрывается он. — Тошнит от всего этого!
— Смею ли я рассчитывать на поддержку вашего превосходительства?
— То есть, конечно, в пределах моих возможностей… Я не могу ликвидировать английскую палату общин.
— Благодарю вас.
— А пока позаботьтесь о том, чтобы получить номер в «Бельгийском отеле». И не забывайте ежедневно являться ко мне.
Лотэр встает, делает несколько шагов по направлению к двери, потом неловко поворачивается и говорит:
— До завтра, ваше превосходительство!
Не взглянув на нетерпеливо дожидающихся своей очереди офицеров, наполнивших приемную клубами табачного дыма, он выходит на улицу.
Согласно указанию генерал-губернатора, он отправляется в «Бельгийский отель» и снимает там номер. Из окна, через которое в комнату проникает запах сырой земли, взгляду открывается вид на нижнюю часть города с его глинобитными домишками и жалкими хижинами, за которыми блестит на солнце темная гладь реки Конго, изрезанная белыми лентами пены от винтов снующих по реке пароходиков.
Лотэр проводит беспокойную ночь.
— Чепуха! — несколько раз громко произносит он в темноту. — Все это вздор и чепуха!
Неделя за неделей тянется это мучительное ожидание. Большую часть дня Лотэр тупо и безрадостно торчит у себя в номере. Он чувствует себя арестованным! И еще сильнее нервничает от того, что перед его дверью нет часового с винтовкой.