Он даже не пытается затащить к себе в постель чернокожую горничную, что уж совсем не в его правилах.
Однажды под вечер, когда он находился в кабинете генерал-губернатора, в который уже раз сообщившего ему о том, что на его доклад из министерства по делам Конго в Брюсселе все еще не получено ответа, открылась дверь, и на пороге появился чиновник, ведающий приемной, громко извиняясь за непрошеное вторжение.
— Ваше превосходительство, господин Джозеф Кларк из Исайи настоятельно просит срочно принять его! Я попросил его подождать. Но он требует немедленно аудиенции. Его невозможно убедить, что…
Генерал-губернатор беспомощно разводит руками.
— Кларк? Он здесь?
— Еще раз прошу прощения, ваше превосходительство, — смущенно мнется чиновник.
Но миссионер уже входит в кабинет. Его лицо бледно и покрыто каплями пота, длинный черный сюртук весь в красноватой пыли, и даже походка выдает в нем человека, проделавшего длинное и утомительное путешествие.
Увидев Лотэра, он от удивления останавливается посреди комнаты.
Генерал-губернатор представляет их друг другу.
— Мы знакомы, — выдавливает Кларк.
Наконец он садится в предложенное ему кресло, и генерал-губернатор спрашивает:
— Так что же привело вас ко мне?
— Я писал вам…
— Ну, так что же?
— Вероятно, ваш ответ затерялся в пути.
Генерал-губернатор нервно теребит пальцами пенсне. Кларк спокойно замечает:
— Поэтому я решил явиться лично.
— Вы хотите поговорить со мной о своих неграх?
— Нет, ваше превосходительство, я хочу поговорить о карательных отрядах, или, как вы их, кажется, называете, экспедициях.
— Как прикажете мне вас понимать?
— Вы должны знать, что эти походы сеют смерть и разрушение! Что в стране льются потоки крови! Кто ответит за всю эту резню?
— Вы меня удивляете, — отвечает генерал-губернатор, немного помолчав. — Сударь! Разве вам не известно, что ваш округ на военном положении, что ваши негры подняли мятеж против меня, против правительства его величества короля Бельгии?
— Мне известно лишь то, — сухо возражает Кларк, — что мои негры вынуждены защищаться против произвола и насилия некоторых офицеров. Мне ничего не известно о мятеже против вас, ваше превосходительство, хотя я прибыл именно из этой местности.
— Не будем спорить! Начатое мной расследование покажет, кто виноват во всем случившемся.
— Но ваши солдаты успеют истребить все население округа!
— Позвольте!..
Кларк перебивает.
— Я не вернусь в свою миссию — просто не могу! Там царит смерть. Наши чернокожие братья, — с болью в голосе говорит он, — отвернулись от учения господа нашего Иисуса Христа. Они скрылись в лесах и ведут войну, даже женщины. Их поля вытоптаны, дома сожжены, их грабят и мучают… Я бы ни за что не оставил их, но они перестали внимать моим словам. Им кажется, что я хочу взять под защиту их мучителей, как-то выгородить их… Их довели до того, что они превратились в бешеных зверей, и я уже не могу оставаться среди них — они бы убили и меня. Даже если бы я стал мятежником и встал в их ряды, то и тогда они все равно убили бы меня.
— Так что же вы намерены предпринять? — заинтересованно спрашивает генерал-губернатор.
— Я поеду в Изоко. Там первая основанная мной миссия. Хочу попытаться укрепить жителей этой деревни в святой вере — ведь помочь-то я им ничем не могу!
Все молчат.
— Но пока я здесь, — вдруг нарушает молчание Кларк, глядя в лицо генерал-губернатора, и в его темных глазах загораются беспокойные огоньки, — пока я в Боме, я хочу еще раз предупредить ваше превосходительство: во вверенной вам стране творится зло! То, что я видел своими глазами, было ужасно! Ваши солдаты — посланцы дьявола!
— Об этом вы мне уже писали, — раздраженно обрывает его генерал-губернатор. — И когда проводимые сейчас мероприятия будут завершены, я проверю обоснованность ваших обвинений.
— Это необходимо сделать немедленно. Нельзя спать спокойно, когда убивают невинных людей! Нельзя допускать, чтобы в душу людей плевали и бросали грязью! И тот, кто не препятствует этому, берет на душу такой же тяжкий грех!
В скромном, фанатически преданном своей вере Кларке вновь вспыхивает гневное возбуждение. Он говорит громко и страстно, в лице у него ни кровинки.
— Как вы собираетесь воспрепятствовать всему этому? — невозмутимо спрашивает генерал-губернатор.
— Я протестую! — дрожа от сдерживаемого волнения, выкрикивает Кларк. — Это бесчеловечно! Я протестую!
Генерал-губернатор обменивается взглядом с Лотэром. Тот сразу же вмешивается в разговор.